В проекте “Простые истории”, стартовавшем к 80-летию “Норильского никеля”, о времени и о себе рассказывают норильчане, оставившие заметный след  в биографии города и комбината. Для “Авторадио” и “Европы Плюс” аудиоистории озвучили заслуженные артисты России Нина Валенская, Лариса Потехина, Сергей Игольников, Сергей Ребрий и артист Андрей Ксенюк.
“ЗВ”  предлагает своим читателям расширенные версии “Простых историй” как продолжение юбилейного “Хронографа”.

Иннокентий СМОКТУНОВСКИЙ, народный артист СССР, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии: – Почти все мои ровесники, а я родился в 1925-м, погибли на фронте. Прекрасные, полные жизни и надежд, они не вернулись… Долго помнил, что чувствовал, когда шел в атаку: ноги ватные, не разгибаются. Очень страшно, а надо идти. Но самое страшное –  это плен, ощущение, что твоя жизнь не принадлежит тебе… В Норильск поехал потому, что дальше него меня, бывшего военнопленного, никуда не могли сослать, разве что на Северный полюс. Неподалеку от Красноярска жил мой знакомый, тоже отведавший плена. У нас с ним был условный пароль: если все обстоит хорошо, регулярно отправляем друг другу открытки со словами: ‘’Дядя Вася чувствует себя прекрасно’’. И вдруг открытки нет. Приезжаю к нему, а мать в слезах – забрали. Вот я и решил затеряться в Норильске, девятом круге сталинского ада, среди ссыльных и лагерей. А потом мне просто некуда было податься – по положению о паспортном режиме я не имел права жить в 39 городах. Меня и в Красноярск-то пустили только потому, что я родом оттуда. Не поверите, но и из Норильска хотели выставить – непонятно, правда, куда. Так бы и сделали, да отмолил директор театра Дучман, низкий ему за это поклон. В своей добровольной ссылке я провел четыре года, подорвал здоровье, потерял все зубы. Но там же прошел прекрасную профессиональную школу. В Норильске в то время работали многие ссыльные актеры: Георгий Жженов, Эдда Урусова, Константин Никаноров. Такое созвездии талантов можно было встретить только в старом Малом или во МХАТе. Благодаря им я и стал артистом. Особенно я подружился с Георгием Степановичем Жженовым. По крови я не поляк, а белорус. И фамилия у меня на самом деле не Смоктуновский, а Смоктунович. Меня вызвал к себе Дучман, о котором я уже говорил, и спрашивает: –  Что это у тебя за фамилия такая – Смоктунович? Ты что, еврей? Возьми другую, а то тебя, чего доброго, и впрямь на Северный полюс загонят… Фамилию менять я не стал, изменил только окончание. Секрета из этого не делал, но долгое время никто об этом не писал.

В спектакле “Старые друзья” (в очках)