В прошлом номере “Вестника” мы начали рассказ о норильчанине Викторе ШАФОРОСТОВЕ. Осенью прошлого года он демобилизовался из ВДВ в звании сержанта. Служить пошел добровольно и не жалеет об этом. Сегодня мы заканчиваем историю о том, как проходила его служба.

Десантуру Виктор не выбирал. Можно сказать, она сама его выбрала. На сборном пункте в Красноярске ребят серьезно тестировали, в том числе на физическую выносливость. Отбирали только самых лучших. Все-таки служить им предстояло в элитном подразделении Российской армии – 104-м гвардейском краснознаменном десантно-штурмовом полку 76-й гвардейской Черниговской краснознаменной десантно-штурмовой дивизии. Первый прыжок За год службы ярких впечатлений было много. Одно из них – первый прыжок с парашютом. Вот что о нем рассказал Виктор: – Когда я стану старым, то, возможно, забуду, как стрелять из автомата. Но никогда не забуду, как первый раз прыгал с парашютом. У нас был ВДК – воздушно-десантный комплекс, на котором мы отрабатывали элементы прыжков, имитировали отделение от самолета, отрабатывали технику, как правильно прыгать, как избежать столкновения в воздухе с другим парашютистом, на какой бок падать при приземлении, что делать, если летишь на дерево, и что делать, если ты на дерево все-таки прилетел… Потом ты сам укладываешь свой парашют. Под присмотром инструктора, у которого больше тысячи прыжков, но все равно страшно – вдруг неправильно уложил. А потом едешь в автобусе – и мандраж непонятный. Не страх, а какое-то необъяснимое ощущение. Адреналин, что ли, приливает. Уже на поле смотришь, как взлетают эти самолеты, ждешь своей очереди…  Первый прыжок у всех с Ан-2 или Ми-8. Потом уже с Ил-76, когда 150 человек выпрыгивают, друг за другом, как в кино показывают. Со стороны красиво. Особенно когда четыре борта друг за другом летят и десантируются 600 человек. – С какой высоты прыгали? – От 600 метров до километра. Разведка прыгает затяжные прыжки, там 15 секунд свободного полета. А тут свободного падения от трех до пяти секунд, но все равно ты его ощущаешь. В первый раз со страха можно, конечно, “краба дать” (после команды “Пошел!” упереться руками и ногами в проходе. – Авт.), но тут срабатывает желание не облажаться перед теми, кто должен прыгать за тобой. Сначала в самолет загружаются “легкие”, потом “тяжелые”. Я был средней весовой категории и наблюдал, как первые выпрыгивают: один человек – вжж! Второй – вжж! И тут моя очередь –  смотрю вниз… – А там гугл-мэп? – А там непонятно что. Прыгаю, лечу – перед глазами пляшут картинки: земля-небо-земля-небо. Парашют раскрыл, стропы расправил, проморгался. Ну и потом только оценил красоту вокруг. Из всех орудий Разговоры о том, что за год невозможно подготовить солдата, наш сегодняшний герой считает лишь разговорами: – Не знаю, как в других частях. Но про свой полк с уверенностью могу сказать, что за год научился многому. Регулярно были тренировки боевой готовности. Каждый день – интенсивная подготовка, ты что-то делаешь, у тебя появляются навыки. Были, конечно, и монотонные дни службы. Когда просто не замечаешь, как проходит время. Привыкаешь к этому ритму: встал – зарядка – позавтракал – пошел пострелял. Потом подготовка к десантным  прыжкам, уложил парашют, побегал, потом построение – и спать. Наверное, такой режим и дает начало собранности и терпению. – Кормили нормально? – Я уехал туда с весом 63 килограмма, был как стиральная доска, а вернулся – 83. Думаю, еще сказалось питание в одно и то же время на протяжении года. Вот, смотрите (листает фотоальбом в планшетнике) – это обед. Не черная икра и не трубочки с кремом, но нормальная еда. Порции хорошие, и всегда можно было выбрать из двух салатов, двух первых, двух вторых. Когда Путин приезжал, даже бифштексы давали (смеется). К слову, визиты высшего командования и иностранных гостей в этот полк – обычное дело. – Когда приезжали американцы, их повели к учебному полю огневой подготовки, – вспоминает Виктор. – Командир полка дал команду, чтоб “шмаляли” из всех орудий… – А много на этом поле орудий? – Ну, представьте, что туда  приходит две роты, у них огневая подготовка. И у каждого из этих 150 человек есть своя должность – кто-то автоматчик, кто-то гранатометчик, кто-то снайпер, кто-то наводчик орудия. Каждый при деле и занимается отработкой своих навыков… Так вот, командир велел палить из всего что есть. Так американцы даже близко не подошли к нашему полю, настолько все громыхало, гудело и сверкало. Головами покивали и уехали. – Впечатляет, наверное. – Да это что. Вот если бы они на “Запад-2013” приехали… Иллюзия боя “Запад-2013” – это настоящие большие учения стратегического уровня. Прошлой осенью они были в центре внимания всех СМИ. Учения “Запад-2013” проходят дважды в год с 2009-го. Прошлой осенью впервые прошли одновременно на территории России и Белоруссии. Военные двух армий практиковались в защите союзного государства от террористических атак. По сценарию учений, незаконное вооруженное формирование численностью до 700 человек захватило участок побережья с небольшими населенными пунктами. На полигоне специально построили поселки Ермоловка и Трофимово, возвели более 50 макетов жилых домов, школ и торговых центров, на улицах выставили макеты автотранспорта и бронетехники. Для розыгрыша отдельных эпизодов “Запада-2013” генералы задействовали девять общевойсковых полигонов и акваторию Балтики. Солдаты и офицеры проводили спецоперации – ликвидировали незаконные вооруженные формирования. А корабли блокировали район операции, чтобы “бандиты” не смогли уйти по морю. Кроме того, шла высадка воздушно-морского десанта. Всего на российской территории в учениях участвовали больше 9000 военнослужащих, 180 единиц боевой техники, включая 40 самолетов и вертолетов, 10 боевых кораблей Балтийского флота. По словам Виктора, действо было грандиозным: – Летали вертолеты, самолеты, все взрывалось и десантировалось. БМД (боевая машина десанта – гусеничная плавающая машина, предназначенная для использования в Воздушно-десантных войсках и десантирования парашютным или посадочным способом с военно-транспортного самолета. – Авт.) ездит, все бегают, бронетехника ездит, все стреляет, кто-то орет по рации. Все настолько приближено к боевым действиям, хоть кино снимай, можно даже попутать с реальностью. В полевом режиме жили месяц. Были палатки, полевая кухня. Она всегда славилась больше, чем полковая, – на полевой готовят сами солдаты. – Тушенки кладут от души? – Да, не жалеют, каша получается отборная. Серьезные намерения Виктор демобилизовался в звании сержанта. Для срочника, да еще в десантуре, получить сержанта – это по-настоящему круто. Большинство возвращаются рядовыми. К тому же он еще парашютист-отличник, отличник ВДВ, в армии получил разряд в многоборье – не парень, а мечта. – У тебя есть девушка? – Девушка была, но они ждать особо не умеют. – Тебя это не расстроило? – Поначалу убивался. Все-таки три года встречались, отдавал многое этому человеку. А сейчас, наоборот, рад, что так все вышло. – Сейчас задумываешься о семье? Или рановато? – Задумываться о семье всегда надо. Строить планы на будущее. Пусть я женюсь, когда мне будет 25–27. Но самые лучшие отношения – долговременные и проверенные. Не когда просто – о, пойдем поженимся. Через месяц или полгода после знакомства, как это сейчас бывает. Браки распадаются из-за того, что люди слишком рано начинают семейную жизнь. Не узнав друг друга. Настырный Рембо и пес Полкан Какая армия без комичных ситуаций. Было в армейской службе Виктора и это. – Служил с нами пацан по кличке Рембо, – вспоминает он. – Такой здоровый-здоровый. Но малость неуклюжий, увалень. И вот проходим полосу препятствий – змейка, колючая проволока, под которой надо пролезть, все как положено. И на конечном рубеже – фасад с окном, через которое вылетаешь и делаешь кувырок. Выходит Рембо. Бежит-бежит, спотыкается на колесе – бам-м! Носом в колесо. Любой нормальный человек пошел бы в медпункт – мало ли, вдруг нос сломал. Но не Рембо. Он встает и бежит дальше, уже по бревну, на ходу вытирает кровь. И тут у него зацепился автомат – он бам-м головой о бревно. Все уже ржут: “Прекрати, да ты че, у тебя щас обморок будет”. Нет, его злость берет, он ни слова не говоря прет дальше, через колючую проволоку. Зацепился штанами – давай из нее выпутываться. Там уже все валяются, включая офицеров. В итоге выпутывается, пролазит, бежит к окну, прыгает в него – и промахивается. Было сотрясение мозга, два месяца в госпитале пролежал. Помню, шишка на лбу была – прям как рог вырос. Но офицеры отметили его за то, что не сдавался. А вот полковой пес Полкан бойцовостью, напротив, не отличался. Добрейшее существо и всеобщий любимец. Военнослужащие над ним прикалывались (на фото), но, конечно, беззлобно. – Это он настолько крепко спал? – спрашиваю Виктора. – Это ему настолько все равно. Способ повзрослеть Виктора Шафоростова призвали в ноябре 2012 года. Ему было 19, и он сразу решил: пойдет служить. – Я к тому моменту, как вам сказать… вел не самый образцовый образ жизни. Я занимаюсь вокалом, это мое хобби. Выступал в “Синема-Арт-холле”, круг знакомых у меня был обширный. Общался со многими людьми, бывал в разных компаниях и сделал для себя определенные выводы. Решил, что так жить нельзя и надо что-то менять, иначе можно деградировать. Вечные гулянки, тусовки, клубы, девчонки – после армии все это отпало. Виктор говорит, что подобная метаморфоза происходит со всеми бывшими раздолбаями и оболтусами, побывавшими в армии: они возвращаются другими людьми. – Мне надо было сходить в армию, чтобы повзрослеть. Теперь я более осмысленно подхожу к жизни, у меня появились другие приоритеты – работа, образование, семья. После дембеля долго не мог найти работу, сейчас устраиваюсь в пожарную часть. Там условия приближены к военным, и точно так же принимаешь присягу и спасаешь людей… – То есть ты хочешь и дальше идти по стезе службы родине? – Пожалуй, всю жизнь жить в постоянной боевой готовности, с подрывами среди ночи, я не готов. То есть не готов связывать с этой работой свою судьбу. Но я связываю с ней определенные перспективы – например, проработать 10 лет, получить высшее образование… А пока хожу в 17-й профлицей на курсы сварщиков. Сварщики востребованы, и, думаю, летом будет очень много подработок. В пожарке работа сутки через трое. Трое суток надо же будет себя чем-то занимать. Согласитесь, очень здравое рассуждение для 20-летнего человека, у которого еще недавно планы на будущее ограничивались вопросом: “Куда пойти вечером?” Он это сделал – После армии было чувство гордости – я это сделал? – Конечно. Тем более что есть те, кто не выдерживает такой  нагрузки. Когда на тебе 30 килограммов экипировки, ты потеешь и одновременно тебе холодно, когда берцы натаптываются так, что в них хлюпает кровь… Как я поначалу не мог понять: “Что я, в армии, что ли?” – так и когда уезжал, сидел в автобусе, было изумление: “Что, все? Мне завтра не надо просыпаться в семь утра?” Ощущение  нереальности переживал где-то неделю. Было чувство, что я просто в увольнении. Напоследок трудно удержаться и не спросить: как все-таки берет десантника держится на затылке? Это фокус или чудо? Или как в анекдоте – как прибили, так и держится? Виктор улыбается: – Да просто. Надеваешь – и держится.

Пес Полкан спит, а служба идет