WAP
PDA
“И дух захватывает от того, что это все тебе подвластно…”
АЗБУКА ПРОФЕССИЙ
|
18 июля 2014 года, 12:58 Фото: Николай ЩИПКО, Денис КОЖЕВНИКОВ Текст: Татьяна РЫЧКОВА
|
Нина Латышева работает в измельчительно-флотационном цехе Талнахской обогатительной фабрики с 1986 года. Начинала флотатором, сейчас оператор пульта управления ИФЦ.
| Нина Александровна извлекает из сумочки “Заполярный вестник” за 1 сентября 1998 года. На пожелтевшей полосе крохотный репортаж о работе обогатителей, в том числе технолога Нины Латышевой и флотатора Людмилы Харитоновой. Обе за минувшие 16 лет успели стать кадровыми работниками компании. – Люда как раз сегодня со мной будет работать, – говорит Нина Александровна. Машина тормозит в золотом треугольнике Талнаха. Здесь, между рудниками “Октябрьский”, “Комсомольский” и строящейся шахтой “Скалистая”, расположилась Талнахская обогатительная фабрика. Руда с “Октября” и “Комсомола” по галереям течет на ТОФ. – Как я понимаю, вам нужно расшифровать слово “обогатитель”, – предполагает моя собеседница. – Когда я пришла учиться в Ленинградский горный институт, у нас была традиция: 1 сентября в актовом зале ректор рассказывал о профессиях, которые приобретают в нашем институте. Он уверял: если собрать представителей каждой и высадить на необитаемый остров, то скоро там образуется горно-металлургическая компания. Геологи разведают месторождения, маркшейдеры расскажут, где построить горное предприятие, горняки добудут руду, обогатители обогатят ее, металлурги выплавят, а экономисты продадут. В этой цепочке обогатители находятся где-то посредине. – На материке при промышленной разработке руда с содержанием полезных ископаемых 0,5–0,7% уже считается неплохой. У нас в Заполярье руда одна из самых богатейших в мире: 3% меди, 2% никеля, – продолжает Нина Александровна. – Из каждой тонны руды обогатитель получает 8% медного концентрата с содержанием меди в нем 27% и 16% никелевого концентрата с содержанием никеля 8–9%. Есть еще малоникелистый концентрат. Обогатители: дробильщики, мельники, флотаторы – труднейшие профессии, которыми можно гордиться, говорит флотатор с большим стажем. – В одну из ночных смен, где мы были вдвоем с технологом, я вышла в цех. Такая была тишина – и впереди, в огромном цеху, стучат машины, грохочут мельницы, где-то внизу гудят насосы, и дух захватывает от того, что это все тебе подвластно… И пошел процесс флотации Мы заходим в измельчительно-флотационный цех. Здесь, пройдя мельницы, классификаторы, гидроциклоны, поступающее с рудников сырье превращается в пульпу – смесь руды, воды, реагентов и воздуха. Из нее и добывают медь и никель. Вдалеке виднеются флотационные машины. – Они одни из самых больших, фирмы “Оутокумпу”. Объем одной камеры – 130 кубометров, – рассказывает Нина Александровна. – Это уже четвертая на моей памяти реконструкция. Когда пришла в цех, флотомашины стояли объемом 6,3 кубометра, потом 40, 130, сейчас ставят поменьше – 100 кубов, но их больше будет по количеству. Вот мельницы, это конвейеры, которые подают руду, здесь измельчение, а это сгустители – огромные чаши 25 и 50 метров в диаметре, в которые поступает пульпа, объясняет гид-обогатитель. – Пульпа сгущается, мы насосами подаем ее во флотомашины, и пошел процесс флотации. Как идет этот процесс, отлично видно на нескольких мониторах в операторной. Те, что слева, – рабочее место флотатора, на стоящих справа работает оператор. На смену заступает Нина Латышева. 30 лет назад, когда она пришла на ТОФ, монитор был один-единственный. А сейчас весь ИФЦ как на ладони: каждая мельница, каждая флотомашина выведена на экран, светится зеленым огоньком. Если огонек красный, значит, агрегат остановился, надо принимать меры. Графики на экране очень напоминают кардиограмму, они рассказывают: насос по меди работает, по никелю и хвостам тоже. Если зеленая ниточка прервалась, для оператора это такой же сигнал, как для кардиолога. Означает – насос встал, нужно переходить на резервный. Для этой операции Нине Александровне достаточно сделать одно движение мышкой. Вторая героиня коротенького репортажа 16-летней давности Людмила Харитонова, облачившись в робу, отправляется в цех. Автоматизация автоматизацией, но нужно вживую посмотреть, не льют ли флотомашины, как снимают пенный слой и все ли в порядке с реагентами. Есть кондиция Флотатор – аналитик. Должен проанализировать 54 наименования продуктов флотации и в итоге выдать заключение: извлеченные из кусков руды медь и никель кондициям соответствуют. Для этого флотатору нужен компьютер. Нина Латышева объясняет, что такое кондиция. Рентгеноспектральная лаборатория ТОФ берет пробы каждого концентрата – промпродукта, который получается в процессе флотации. Эти цифры высвечиваются на мониторах, рассказывают, как идет процесс. На выходе никелевого концентрата, например, нужно получить 8,59%. – Это мы и называем “кондиция”. Если вдруг пошла цифра 6 или 7, это говорит о том, что с процессом что-то неладно и надо принимать какие-то меры: или больше добавить реагентов, или уровня на флотомашинах, или воздуха. Вот здесь мы видим: с трех сгустителей идет в час 1652 кубических метра пульпы, твердого тоннажа 820 тонн. Из этих 820 тонн каждый час мы должны получить 60–70 тонн меди и 120–130 тонн никеля. Смотрим на экране: получаем мы 60 тонн? Получаем. Никеля – 130 тонн, стабильный процесс. Не так давно хозяйство Нины Александровны приросло еще одним монитором, он контролирует работу породозакладочного комплекса (ПЗК), который несколько лет назад построила фирма “Инжиниринг Доберсек”. Теперь одним движением мышки часть хвостов ТОФ отправляются в рудники на закладку выработанного пространства – обратно в недра. Главное – это руда В операторной есть свой садик. Жирная темно-зеленая монстера вымахала под два метра. – Я посадила ее 15 лет назад, – рассказывает Нина Александровна. – Флотатор Лариса Рахматулина уезжала, дала отросточек. Я его пересаживала, пересаживала, выросло дерево. Сюда, в этот оазис, из ИФЦ стекается вся информация. Телефон оператора звонит каждые пять минут. Обилие агрегатов, графиков и цифр на экране пугает неподготовленного человека. Страшно подумать, что будет, если щелчок мышки придется не на ту точку. Начинающим флотаторам в этом МЧС цеха тоже страшно, рассказывает Нина Латышева, обучившая профессии многих новичков. – Ни за два дня, ни за месяц флотатором не станешь, потому что очень много нюансов, – говорит Нина Александровна. – Нужно научиться соединить вместе полученную информацию, увидеть картинку, цифры и понять, где что нужно сделать: убавить воздух и уровни или добавить реагенты и объем. Флотатор следует рекомендациям, заложенным в инструкции. Во-первых, нужно запомнить весь объем информации. Во-вторых, увидеть все глазами, определить качество пульпы. Пришла я и увидела, допустим, с пузырьками что-то не так. Шестым чувством поняла: надо добавить воздуха, тот или иной реагент. С киповцами все обсудить, с реагентщиками. И чтобы был план – самое основное, на что мы работаем. Очень быстро флотаторами становятся любознательные, говорит Нина Латышева. Такие уже через год-два могут работать самостоятельно, а до этого – ни-ни. Любое движение мышки контролирует наставник. …Каждую минуту ей приходится разруливать очередную ситуацию, но при этом на лице нашей героини ни тени напряжения. – Нина Александровна, я вижу, у вас это любимая работа? – Если знаешь свою работу, она становится любимой. Убегающая на линию Людмила Харитонова затрудняется ответить на вопрос, что в ее профессии самое сложное. Говорит, что при стаже 30 лет выйти из любой ситуации не так трудно. Главное, чтобы была руда. |
Управлять таким хозяйством учатся не день и не месяц |
| 0 | Твитнуть |
