27 февраля Норильск отметит Международный день полярного медведя. Недавно в рамках всероссийского межмузейного проекта компании “Норникель” “Освоение Севера. Тысяча лет успеха” в арт-пространстве “Обогатительная фабрика” была представлена “Мишкина книжка”, изданная Государственным музеем истории Санкт-Петербурга и переданная в дар норильской Публичной библиотеке. Одним из персонажей книжки был славный медвежонок Умка. Но сегодня рассказ не только о нем.

Умка... Думаю, что не ошибусь, наш дорогой читатель, если осмелюсь утверждать, что практически каждый из миллионов взрослых россиян, да и жителей бывшего Советского Союза, кто услышит это слово, скажет, о ком идет речь. Не о чем, а именно – о ком! Конечно, о милом, трогательном медвежонке по имени Умка, герое одноименного мультфильма, который вышел на экраны Советского Союза в далеком 1969 году, а в 1970-м имел продолжение – “Умка ищет друга”. Придумал мультяшного Умку Юрий Яковлев, советский писатель и сценарист, автор десятков книг для детей, подростков и юношества. Издательство “Детская литература” в 1969 году выпустило его сказку “Умка”, а потом появился мультфильм с продолжением. Колыбельную медведицы (“…спят твои соседи – белые медведи, спи скорей и ты, малыш…”) тоже написал Яковлев. Но был в советской литературе и другой Умка, судьба которого не столь безоблачна и не столь широко известна. Того “Умку…”, пьесу Ильи Сельвинского “Умка – Белый Медведь”, в 1937 году, можно сказать, репрессировали. Итак, по порядку. Начнем с мультфильмов (увы, не так часто, как хотелось бы, балует нас шедеврами “Союзмультфильма” современное телевидение). Белый медвежонок по имени Умка случайно знакомится с мальчиком-ненцем, и между ними завязывается дружба. Но ненцы – народ кочевой, и люди уходят из тех мест, где живет Умка. Печаль медвежонка так сильна, что он решает найти своего друга. Во второй части мультфильма Умка втайне от мамы-медведицы приходит на находящуюся неподалеку полярную станцию и даже ухитряется пробраться в вертолет, чтобы продолжить поиски своего друга! Художникам-мультипликаторам во главе с заслуженным деятелем искусств РСФСР Владимиром Пекарем удалось создать такой трогательный образ Умки, что детские сердца – вы помните – таяли мгновенно, да и, наверное, редкий взрослый не умилялся, глядя на этого доброго, забавного медвежонка. В моей жизни был глубоко личный случай, связанный с мультяшным Умкой. И я не могу удержаться – не могу вам об этом не рассказать. Моему сыну Виталику было тогда уже лет двенадцать-тринадцать. За какой-то надобностью пошли мы в комиссионный магазин, и в ящике, где горой навалены игрушки – машинки, роботы-трансформеры, модели самолетов и танков,  – видим как-то сиротливо приткнувшегося сбоку белого медвежонка Умку, мягкую игрушку. “Мама, давай заберем его к себе, посмотри, какой он грустный!” – это мой сын-подросток говорит! Какие танки, какие самолетики, какие машинки – Умка грустит, и его надо обогреть! Вот такой урок сердечности преподнес мне сын. И с тех пор уже 15 лет, как Умка – член нашей семьи. А “родитель” его Юрий Яковлевич Яковлев (Ховкин) родился в Ленинграде в 1922 году. Воевал на фронтах Великой Отечественной, был ранен. В тридцатилетнем возрасте окончил Литературный институт им. М. Горького. Много публиковался в газетах и журналах, тогда и взял псевдоним Яковлев. В кино пришел в 1961-м, и уже год спустя по его одноименному рассказу и сценарию сняли короткометражный фильм “Мальчик с коньками”. Автор сценариев десятков игровых и анимационных фильмов – в 1985 году Юрий Яковлев получил Государственную премию СССР за сценарий картины “Семеро солдатиков”. …Корреспондентская стезя – это дороги. Их на долю Юрия Яковлева в 1950-годы выпало немало. Вот как он пишет об этом в автобиографии: “Сотрудничал в газетах и журналах и ездил по стране. Был на строительстве Волго-Донского канала и Сталинградской ГЭС, в колхозах Винницкой области и у нефтяников Баку, стоял ночную смену в цехах Уралмаша и пробирался плавнями Дуная с рыбаками, возвращался к руинам Брестской крепости и изучал жизнь учителей Рязанской области, встречал в море флотилию “Слава” и бывал на погранзаставах Белоруссии”. Однако с Севером, Арктикой как таковой, творческая судьба Юрия Яковлева практически не связана. По большому счету единственной связующей ниточкой был и остается Умка, сказочный персонаж. А вот автор “репрессированного” Умки с Севером был связан напрямую. Илья Сельвинский, поэт, прозаик, драматург, уроженец Крыма, – участник экспедиции на “Челюскине”. Этот ярчайший эпизод своей жизни Илья Львович в автобиографии отмечает конспективно: “В 1933 году специальным корреспондентом “Правды” плавал с арктической экспедицией О.Ю. Шмидта на ледоколе “Челюскин”. Когда ледокол замерз у острова Дженрэтлен (не остров – мыс на северо-восточном побережье Чукотского моря. – Авт.), я с отрядом челюскинцев и группой чукчей был направлен в разведку на мыс Сердце-Камень. Путь этот по льдам Ледовитого океана мы прошли на собаках за два дня”. Непосредственно в дрейфе и зимовке челюскинцев Сельвинский уже не участвовал, но на борту ледокола успел закончить свою пьесу “Умка – Белый Медведь” – существует машинописный экземпляр текста с надписью рукой автора: “Л/к “Челюскин”, Ледовитый океан, 1933, Илья Сельв[...]” – о быте и нравах жителей Советской Чукотки. Однако замысел пьесы, судя по всему, вынашивался задолго до этого: “В 1932 году в качестве особо уполномоченного “Союзпушнины” поехал на Камчатку, где вместе с ламутами охотился на медведя. Здесь получил звание “Друг ламутского народа”, которым очень дорожу”, – так вспоминает в автобиографии свой дочелюскинский северный опыт Илья Сельвинский. Ламуты – одно из тунгусских кочевых племен. Встретить их можно было в Якутии на всем пространстве между pеками Индигиркой и Колымой, но “главнейший их юрт” располагался по правому берегу реки Большой Анюй, далее распространяясь к югу от Анюя до северных берегов Охотского моря. Прочтите вслух, неспешно, посмакуйте, дорогой читатель, строчки из вступления к пьесе “Умка – Белый Медведь”, и вы в самой мелодике стиха не только почувствуете широту Севера, но и ощутите колючий посвист вьюги: Вот тут-то, в дымных дырищах, похожих на шарабан, Покрытых кожами моржей, гулкими, как барабан, В округлых ярангах, лишенных окон и дверь которым чужда, Обитает народ – наивный, как миф, и опытный, как нужда... Главный герой – зверобой Умка (от чукотского “умкы” – “самец белого медведя”). В пьесе показаны быт и нравы одного из малых народов многонациональной страны Советов. И показаны так мастерски, что критика начала 1930-х оценила пьесу как одно из “крупнейших явлений советской поэзии последних лет”. Поставленная вскоре в театрах Москвы и Ленинграда, пьеса шла с неизменным успехом. Особенно в московском Театре Революции (ныне – Московский академический театр им. Вл. Маяковского). Падчерица драматурга Цецилия Воскресенская-Сельвинская, актриса, режиссер-педагог, вспоминала: “Публика восторгалась: как хороша литературная основа, как убедителен и изобретателен в обрисовке образов Сельвинский! Умку играл Дмитрий Орлов – и играл гениально. Читал он сказку – и у него вдруг загорался детский глаз, как зажегся бы у малыша-чукчи. Его не отпускали со сцены. Гремели овации. Приходилось бисировать – это в спектакле-то! Да и всех актеров не отпускали, причем подолгу. “Умку” специально показывали иностранцам. Портреты Орлова стали появляться на обложках самых разных журналов мира. Люди тут и там сыпали цитатами из пьесы. Надо ли объяснять, какой это был успех! И вдруг через год… не оставляют от “Умки…” камня на камне”. После смерти Ильи Сельвинского Цецилия Александровна стала членом Комиссии по его литературному наследию, написала воспоминания о своем отчиме, стала составителем нескольких поэтических сборников Ильи Львовича и вместе с дочерью поэта Татьяной Сельвинской инициировала создание Дома-музея Ильи Сельвинского в Симферополе. Поэтому вряд ли мы можем не доверять ее страстному описанию успеха спектакля в Театре Революции. Так что же случилось? Одной из коллизий пьесы была показанная Сельвинским так называемая традиция чукчей, которая, по мнению автора, существовала в реальности: когда “дорогому” гостю на ночь хозяин “дарил” свою жену. О том, каким образом коллизия разрешилась, вы, дорогой читатель, узнаете, если пьесу прочтете. Ищите в библиотеках: И. Сельвинский. Собрание сочинений в шести томах. Т. 1–6. – М.: ГИХЛ (Художественная литература), 1971–1974. А я, завершая свой рассказ, поведаю, как драма в стихах “Умка – Белый Медведь” была “репрессирована”. 18 апреля 1937 года газета “Правда” опубликовала обращение, которое вы должны прочитать без сокращений, вот оно: “Товарищ редактор! Только в этом году группа чукчей, собравшись в Москве, посмотрела в Театре Революции спектакль “Умка – Белый Медведь”. Пьесу в стихах И. Сельвинского. Вместо огромной радости, которая должна была охватить нас при просмотре этого спектакля – ведь в пьесе речь идет о жизни нашего народа, живущего в самой отдаленной части великой Советской страны, – мы были огорчены и возмущены... Весь спектакль дает неправильное понятие о быте и нравах населения Советской Чукотки... Умка приказывает своей жене ложиться с гостем, а гость – партработник Кавалеридзе – принимает это угощение. Затем, когда Умка приезжает в гости к партработнику, он, в свою очередь, требует, чтобы жена Кавалеридзе спала с ним. Давным-давно, во время дикой эксплуатации Чукотки американскими и русскими купцами, чукчей принуждали отдавать своих жен и дочерей “гостю”, но с началом советской власти ни один чукча уже не придерживается этого дикого и оскорбительного обычая… Таких возмутительных клеветнических мест в пьесе немало. Эта пьеса идет в Театре Революции уже давно. Следовательно, давно уже театр показывает вымысел о Советской Чукотке и клевещет на наш народ. Пора прекратить это безобразие и снять эту пьесу с репертуара. Зампредседателя Камчатского облисполкома Тевлянто, художник Вуквоол, колхозник-моторист Гиаю”. И уже 21 апреля 1937 года на весь Советский Союз прогремело Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) “О пьесе И. Сельвинского “Умка – Белый Медведь”: “… 1.  Снять с репертуара пьесу И. Сельвинского “Умка – Белый Медведь”, поставленную московским Театром Революции, как антихудожественную и политически недостойную советского театра. 2.  Указать т. Керженцеву на слабость контроля Комитета по делам искусств в отношении репертуара московских театров. 3.  Дать в газетах (в хронике) сообщение о снятии с репертуара пьесы И. Сельвинского “Умка – Белый Медведь”. Можно только предполагать, что на самом деле стало причиной такого решения. Содержание пьесы, которое сочли бестактным, или причины лежали гораздо глубже: те годы были очень сложными для страны. Не исключено, что история “Умки – Белого Медведя” – это лишь верхушка айсберга, развязка. Впрочем, сегодня все больше открывается доступ к документам, ведущие архивы России оцифровывают и публикуют ранее засекреченные документы, и пытливому читателю есть о чем поразмышлять. Сегодня у нас действительно практически безграничные возможности для чтения. И где, как не в Норильске, читать Север!     Наталия САВОЩИК: Редактор “Радио России”, автор и ведущая информационно-публицистических программ. В Санкт-Петербургской дирекции Всероссийской государственной телерадиокомпании работает с 1993 года. Член Союза журналистов, номинант высшей журналистской премии Санкт-Петербурга “Золотое перо”, лауреат премии правительства Санкт-Петербурга в области радиожурналистики.