Юбилейный год медного завода для его руководителя Виктора ТОЗИКА знаменателен не только тем, что предприятию 21 декабря исполняется 65 лет. Главное для него, что в 2014-м получено финансирование на проведение проектных работ процесса непрерывного конвертирования.

– На одной из встреч директора с коллективом завода, тогда им руководил Виталий Павлович Бобров, один из машинистов крана плавильного цеха спросил, доколе медеплавильщики будут дышать газом? Я в очередной раз исполнял обязанности главного инженера завода, и Виталий Павлович с трибуны переадресовал вопрос: “Тозик! Ну-ка расскажи трудящимся, как ты собираешься бороться с газом?” Тогда я заявил всем участникам собрания, что надо менять технологию конвертирования – и такого газа в плавильном цехе не будет. За это время завод и комбинат совместно с институтом Гипроникель выполнили большой объем научно-исследовательских и проектных работ. На Кольской ГМК проведены опытно-промышленные испытания технологии конвертирования медных штейнов в двухзонной печи Ванюкова. Сегодня, когда все технические решения по новой технологии подробно проработаны, Гипроникель приступает к проектной документации. Надеюсь, что к следующему юбилею завода вместо шести работающих сегодня конвертеров будет построен комплекс непрерывного конвертирования в составе окислительной и восстановительной печей Ванюкова. В одной печи будем варить черновую медь, а во второй – обеднять шлак, полученный при конвертировании. Такая технология позволит значительно обогатить отходящие газы и снизить затраты на переработку штейна. Все газы будут отправляться на утилизацию серы. Выбросы в атмосферу снизятся до уровня предельно допустимой концентрации. Намного легче станет дышать и на заводе, и в городе. – Уже можно говорить об итогах-2014? – Все эти годы мы работаем достаточно стабильно, выполняя и перевыполняя из года в год все свои производственные показатели. Юбилейный 2014-й мы также заканчиваем в плюсе. Надеюсь, что смежники, поставляющие сырье, нас не подведут и до конца года показатели не ухудшатся. Основное – это окончание капитального ремонта печи Ванюкова-2. По графику 1 декабря мы поставили ее на разогрев, 12-го печь должна заработать в нормальном режиме. На ПВ-2 смонтирована усовершенствованная система очистки и охлаждения газов. Ее отличительная особенность – новые высоконапорные дымососы, которых пока нет на ПВ-3. Также в этом году мы заканчиваем строительство новой линии пакетирования медных катодов на складе готовой продукции №2. В 2015-м такая же линия появится и на складе готовой продукции №1. Работы идут по графику. С запуском этих линий у завода появится возможность отгружать продукцию не в вагоны, а сразу в контейнеры, что значительно снизит затраты на логистику. В Дудинке прямо с платформ наша продукция отправится в трюм корабля и далее – к потребителю. В канун 65-летия запущена в работу автоматизированная линия пакетирования готовой продукции металлургического цеха. – Что из перечисленного является предметом особой гордости директора завода? – Однозначно – капитальный ремонт и реконструкция ПВ-2. К этому ремонту в силу разных производственных обстоятельств мы шли, наверное, года три и наконец сделали. Если старую ПВ-2 надо было ремонтировать раз в полгода, то модернизированная будет нуждаться в ремонте раз в девять месяцев, а в перспективе, надеемся, раз в год. – А как обстоят дела с регистрацией норильской меди на Лондонской бирже металлов? – Это инициатива руководства компании. Поэтому на заводе и появились новые линии пакетирования и увязки пакетов. Упаковка стальной лентой – одно из требований Лондонской биржи металлов. Процесс регистрации не быстрый. Катоды медные прошли тестовые испытания в Испании, Швеции, Польше и, конечно, в России. Предстоит еще официальное тестирование на Лондонской бирже металлов. Нашу медь высоко ценят и с удовольствием покупают, хотя в мировом производстве она занимает всего 2,5–3 процента. – Сколько человек насчитывает коллектив медного сегодня? Довольны ли вы своей инженерной командой? – Сейчас на заводе трудится более двух тысяч. Инженерно-технический состав – 300 человек. Командой своей я доволен, так как ключевые посты занимают люди, проверенные в деле. Из активно влияющих на процесс из своего окружения я бы выделил: Владимира Владимировича Штепу, замдиректора по оборудованию, Алексея Ивановича Девочкина, главного инженера завода, Георгия Николаевича Дылько, начальника цеха электролиза меди, Игоря Николаевича Бородина, заместителя начальника сушильного цеха, Александра Леонидовича Кожанова, главного инженера металлургического цеха. В анодном отделении, где начиналась моя биография на медном, на хорошем уровне занимаются рационализаторской деятельностью Александр Викторович Соловьев и Игорь Николаевич Щетинин. Сильная команда рационализаторов трудится в металлургическом цехе. В последнее время все знания, накопленные инженерно-технической службой завода, мы стараемся использовать на стадии предпроектных работ. Это касается и проекта по утилизации серы, и проекта по непрерывному конвертированию, а также проектов, связанных с закрытием никелевого завода. Сегодня эта работа, может быть, незаметна, но придет время – и ее оценят. – Много ли у вас заместителей? – Всего три. Заместитель по общим вопросам – Алеко Христофорович Габучия. Заместитель по оборудованию и ремонтам – Владимир Владимирович Штепа. Заместитель по безопасности и режиму – Сергей Викторович Иванов. Мы неплохо держимся вместе, и наша задача – вырастить надежную смену. Четыре года назад я был назначен директором и подобрал себе достойного главного инженера, считайте, еще одного заместителя. Алексей Иванович Девочкин был конвертерщиком, начальником смены, старшим мастером, начальником участка в плавильном цехе, главным инженером сушильного цеха, начальником этого же цеха. – На кого из предшественников ориентируется одиннадцатый директор медного завода Виктор Михайлович Тозик? – Я пришел в анодное отделение из ГМОИЦ, где работал в лаборатории пирометаллургии меди, при Александре Николаевиче Бурухине. Это был 1993 год – нестабильное время. Можно было без авторитета, багажа знаний из бригадира плотников перебраться, например, в кресло мэра города… Но медному везло на первых руководителей. После Александра Николаевича директором стал Александр Александрович Рюмин, которого я уже знал по работе в плавильном цехе. Именно он не отпустил меня с завода, когда я собрался уходить, откликнувшись на очередное заманчивое предложение. Иногда он об этом напоминает. С Александром Александровичем у меня было больше всего производственных контактов. Производственник до мозга костей, он во все влезал, за все спрашивал, знал обо всем, что происходило на заводе. Вне зависимости от должности мне всегда нравилось работать с людьми правдивыми, самостоятельными, имеющими свое мнение. – Вам трудно быть директором? – Если относиться к работе ответственно, все пропускать через себя – нелегко. Работать вообще трудно. Быть директором завода я особо не стремился: просто хорошо работал. Был мастером, руководство говорит: “Надо поработать старшим мастером”. – “ Хорошо!” Говорят: “Надо поработать начальником участка”. – “Не пойду!” – “Почему?” – “Потому что вредность не выработал. Дайте мне такую возможность…” Не дали… Стал работать начальником участка. Потом главным инженером, начальником плавильного цеха, главным инженером завода… – 65 лет для завода – это много или мало? – Для человека – это прилично, а для завода – расцвет сил, ознаменованный подготовкой к грядущим изменениям в технологической схеме комбината. С выбыванием из цепочки никелевого остаются медный и Надеждинский заводы. Сырье, перерабатывающееся сегодня никелевым, станет поступать на “Надежду”, которая, как известно, поначалу даже называлась Вторым никелевым заводом, только вместо никеля и кобальта НМЗ будет производить файнштейн. – Коснутся ли эти изменения медного? – От нас уйдет переработка никелевых шламов никелевого завода и медных анодов НМЗ. Сегодня мы производим около 80 тысяч тонн серы в год, а будем – около 350 тысяч. – С чем связано увеличение производства серы? – С утилизацией серы из отходящих газов. На ближайшие пять лет это наша задача максимум. Для этого, как я уже говорил, будем избавляться от конвертеров и строить новые линии по производству элементарной серы из богатых газов печей Ванюкова. – На заводе больше не выпускают ваше ноу-хау – медные изложницы для отливки никелевых анодов? – Собственные медные вместо привозных чугунных мы делаем уже пять лет и будем продолжать выпуск, пока не закроют никелевый завод. Кстати, после того как мы их внедрили, на медные изложницы перешла и Кольская ГМК. – Не так давно ваше имя было первым в ряду самых успешных рационализаторов и изобретателей компании. Сейчас на это находится время? – Когда в 1978-м я только пришел на комбинат, Юрий Яковлевич Сухобаевский дал мне бланк со словами: “Вот стоит классификатор. Нужно установить душирующее устройство. Пиши, оформляй и выполняй...” С этого все началось. Сегодня я сам в этой роли. Больше учу, наставляю, показываю, принимаю участие, но в авторах не значусь. – А как отдыхает директор медного завода? – В субботу-воскресенье стараюсь и с друзьями пообщаться, и на рыбалку, охоту съездить. Не всегда, конечно, получается. В отпуск семьей ездим к родителям и дочерям, которые со своими семьями живут в столичных городах: старшая в Питере, младшая в Москве. Бываем за границей. Сейчас больше месяца отдыхать не получается, и где бы я ни был, всегда с удовольствием возвращаюсь в рабочий процесс.   Беседовала Валентина ВАЧАЕВА

Новый АБК медеплавильщики получили к 30-летию завода