“Как-то летом собрались мы с другом на Муксунку. За сборами не заметили, как провозились до вечера. Хотя что значит вечер во время полярного дня? Погода хорошая. Солнце. Комары. Саня, тихо матерясь, мудрит что-то с зажиганием – “Вихрь” барахлит. Наконец все готово: бензин, вещи, провиант в лодке. Отходим!

До Затона дошли без особых приключений, и, как пишут в остросюжетных романах, “ничто не предвещало беды”. Вошли в Талую. На берегу реки заметили живописную группу: мужики жарят шашлык. Расслабляются. Кто-то помахал нам руками. Плывем. Неожиданно метров через пятьсот двигатель начинает сбрасывать обороты. Понимая, что так далеко не уедем, глушим мотор. Я мухой бросаюсь к веслам, чтобы не вынесло на камни. Саня – на мотор, про себя матерясь и причитая, что, дескать, тебе, собака печенегская, надо? Течение в Талой сильное. Сплавляемся в обратную сторону мимо мужиков. Смущенно улыбаемся и ловим их сочувственные взгляды. Дескать, у кого не бывает? В Затоне ремонтируемся, заводимся. Мотор как зверь. Снова решительно направляемся в Талую. Проплываем мимо “наших” мужиков, видим их одобрительные жесты. Машем руками, слышим пожелания доброго пути. Наш “буревестник” гордо реет еще триста метров, пока враждебный “Вихрь” не начинает сбрасывать обороты. Ругаемся громко и от души. Саня глушит двигатель, я опять бросаюсь на весла. Картина повторяется. День сурка, одним словом. Сплавляемся в обратную сторону мимо мужиков. Стараемся на них не смотреть, однако спинным мозгом чувствуем очередную порцию сочувствия. Реноме моряков нами явно подмочено. В Затоне ремонтируемся: подгибаем контакты реле, проверяем провода, затягиваем все винтики и болтики, продуваем жиклеры, проверяем бензонасос и прочую харахуру. С третьей попытки двигатель заводится. Рычит как зверь. Как будто ничего не было. Что было причиной его свинского поведения перед этим? Непонятно. Минут десять работаем на холостом ходу, добавляя и убавляя газ. Все вроде нормально. Выкурив по контрольной сигарете, с еще большим остервенением бросаемся в Талую. Сидящие на берегу мужики одобрительно приветствуют нас поднятием очередного тоста и машут нам вслед. Мы тоже машем им, как уже старым и добрым знакомым, видевшим нас “и в горе, и в радости”. Вы будете смеяться, как говорят в Одессе, но, отойдя от бивака наших сочувствующих зрителей примерно на такое же, как и в прошлый раз, расстояние, мотор упрямо сбрасывает обороты. Саня молча глушит его, я тоже молча хватаюсь за весла. Процедура уже отработана до мелочей. Проплывая мимо мужиков, слышим их радостные ехидные возгласы: “Что-то давно вас не было!” – и радушное предложение причалить к столу. Устало благодарим их и… не соглашаемся – нас ждет Муксунка. В Затоне в очередной раз ищем причину нашего позора. А через полчаса по радостному Саниному воплю понимаю, что причина все-таки найдена. Заводимся – и вперед! С четвертой попытки мы все-таки преодолели Талую.”   Из почты “ЗВ”