О том, как складываются отношения компании и города и как корпоративная социальная ответственность “Норильского никеля” помогает жить и развиваться одному из самых непростых для жизни городов в стране, православный портал о благотворительности и социальной деятельности Милосердие.ru побеседовал с Ларисой ЗЕЛЬКОВОЙ, вице-президентом компании – руководителем блока социальной политики и связей с общественностью. “Заполярный вестник” публикует выдержки из этой беседы.

– Для одних компаний корпоративная социальная ответственность – это обеспечение сотрудников зарплатой и льготами, для других – поддержка региона влияния. А что такое ответственность для “Норникеля”? –Я согласна, у каждой компании свое представление, своя практика и вообще свой способ жить в соответствии с корпоративной социальной ответственностью. Потому что это определяется не только и не столько тем, какой менеджмент руководит компанией, но и историей бизнеса, о котором идет речь. Есть много факторов, которые от нас с вами напрямую не зависят: география, история возникновения, традиции, опыт, привычки, представления и стереотипы. У “Норильского никеля” этот бэкграунд крайне интересный. С одной стороны, это очень богатая история. История советского Норильска с уникальным опытом заботы о людях, работниках комбината. С другой – этот опыт противоречивый, потому что на фоне заботы компания с момента своего создания в 30-е годы ХХ века никогда не думала о том, загрязняет ли она окружающую среду, чем дышат люди, которые живут в городах, где было построено производство. Была такая идеология: никто не думал о том, какой ущерб ты наносишь здоровью людей, окружающей среде, что ты оставишь после себя, что достанется твоим детям, внукам, – ценности были другие. И цена человеческой жизни – в 30-е годы, когда создавалось предприятие, – была довольно условной, несмотря на выстраданные судьбы тысяч людей, которые жили и работали в Норильлаге. В новейшей истории “Норильский никель” стал одним из первых крупнейших акционерных обществ, которые появились в начале 90-х годов в результате акционирования. И тогда у компании наступило очень тяжелое время, потому что она оказалась не готова самостоятельно реализовывать свою продукцию. Норильчане вспоминали с ностальгией высокие социальные стандарты, которые были в Норильске, – с высокими зарплатами, с развитой сетью всего государственного: торговли, сферы услуг, культуры, досуга – 70-е годы были очень сытными для Норильска. К тому же Норильск в числе других городов за Полярным кругом был примером того, как строить, не считая денег. Я помню, меня потрясла заполярная ферма, где для коров приходилось выращивать под искусственным освещением траву, для того чтобы их молоко было хорошим. Думаю, это молоко было просто золотым. И это символический пример. А вот потом началась новая история. – А сейчас новейшая? – То, что мы имеем сегодня, сформировано на стыке этих двух разных историй, которые помнят в Норильске те люди, которые там сейчас и живут, и работают. Почему я об этом рассказываю? Потому что сегодня нам приходится думать над тем, над чем не думал никто и никогда. В частности, экология – мы вынуждены искать технологические решения для того, чтобы можно было на самом деле решить проблему, а не ликвидировать последствия. Безусловно, существуют разные горизонты, этажи социальной ответственности, и у нас они тоже есть. Сотрудники “Норникеля” получают самую высокую в отрасли заработную плату, имеют хороший социальный пакет, уникальный для Российского Севера. Компания каждый год оплачивает своим работникам проезд к месту отдыха вместе с семьей, хотя наше российское законодательство обязывает работодателя делать это раз в два года. Я считаю, что все, что мы делаем, это очень важное социальное достижение и очень важная социальная льгота, и наши работники, безусловно, ценят это высоко. Такая ответственность перед работниками компании позволяет нам их дополнительно мотивировать, вовлекать, увлекать, зажигать. Ведь мы работаем хорошо не только ради денег, а когда любим свое дело, когда чувствуем свою причастность к какому-то важному и большому проекту. Все это вместе и складывается в энтузиазм. Мне кажется, что у “Норильского никеля” это есть. – Молодые люди едут в Норильск? – Норильск – город, в котором люди редко живут всю свою жизнь, в который люди приезжают, работают и уезжают. Конечно, срок этой работы большой – не год и не два. Кроме того, первоначальные ожидания любого человека, который собирается в Норильск, – “я поеду, несколько лет поработаю и уеду”, как правило, не реализовывались, и большинство из них оставались в Норильске надолго. Потому что Норильск – это, конечно же, уникальное, интересное ощущение жизни. Сегодня проблема наша состоит в том, что популярность инженерного образования и вообще работы в реальном индустриальном секторе экономики сильно упала в сравнении с прежними временами. Безусловно, молодежь к нам приходит, но сказать, что случился перелом и люди перестали мечтать работать в офисе, а хотят работать на заводе, – пока этого нет. Тем не менее у нас есть целый набор программ, которые позволяют ребят, заинтересованных в реализации себя в нашей сфере, искать, учить и поддерживать. Есть и программы, связанные со стипендиями и стажировками. В Норильске и на Кольском полуострове сейчас активно развито движение молодых специалистов. Звучит немножко по-советски, но это – клуб молодых специалистов, где собираются выпускники разных университетов по нашим специальностям, которые приехали на работу в компанию. У них, как правило, еще нет своих семей, и, конечно же, для них общение со своими сверстниками, с такими же, как они, это возможность сделать что-то зажигательное вместе, полезное не только себе, но и городу, и предприятию. Мы поддерживаем такого рода проекты. – Чем же занимаются движения молодых специалистов? Как это меняет жизнь? – Это большой список, который начинается со спортивных турниров и заканчивается программами для новых сотрудников. Основных направлений деятельности пять: интеллектуальное, адаптация и профориентация, творческое, спортивное и социально значимое. Например, КВН, который очень активно у нас развивается, это отличное формирование командного духа, взаимодействия. На самом деле такой формат очень здорово работает, потому что ты начинаешь по-другому смотреть на тех, кто тебя окружает, на то, чем ты занят. – А для тех, кто планирует переезжать, у “Норникеля” существовала программа “Наш дом”. Это ведь один из самых сильных мотиваторов для сотрудников компании? – Когда-то в Советском Союзе норильчане были одними из самых богатых вкладчиков в Сбербанке, потому что получали большую зарплату и часть этой зарплаты откладывали на кооперативную квартиру, машину на материке. Тогда наша экономика позволяла нам безбоязненно складывать деньги на сберкнижку. Сегодняшний мир построен иначе, и просто накапливание денег, чтобы потом когда-то ими воспользоваться, может оказаться не самым лучшим способом. Как помочь нашему нынешнему работнику эту задачу для себя решить? Мы запустили программы “Наш дом” и “Мой дом” для наших лучших сотрудников, это часть мотивационного пакета для них. Работник подписывает контракт с компанией на десять лет, по которому компания софинансирует ему приобретение жилья. К концу этого срока работник получает в собственность квартиру и имеет возможность закончить свою работу в Норильске и переехать жить в другое место. – “Норникель” уже два года реализует свою новую грантовую программу. Вы финансово поддерживаете городских активистов, проводите конкурсы социальных проектов. Как появилась эта идея? – “Норильский никель” – градообразующее предприятие, и от того, как мы себя ведем там, где мы работаем, зависит жизнь этих городов, маленьких и больших. Я оставлю за скобками уплату налогов, само собой, “Норильский никель” – крупнейший налогоплательщик Красноярского края, Мурманской области. Но, кроме того, от роли “Норильского никеля”, от того, что и как он поддерживает на территориях, зависит, что там происходит или не происходит. Например, в Норильске сегодня других крупных бизнесов нет, да и средних, в общем, тоже нет. Есть мелкий бизнес, конечно же, который развивается, но рассчитывать, что кто-то другой, кроме нас, может предложить территории гранты, например, на социальные проекты, довольно трудно, потому что нет таких источников. Рассчитывать на то, что кто-то поможет, например, городскому театру – самому северному Заполярному театру драмы имени Маяковского, тоже не приходится, потому что мы там с ними, что называется, один на один. Но как в такой ситуации сделать так, чтобы это не превращалось в иждивенчество, с одной стороны, а сама деятельность не превращалась бы в необоснованный волюнтаризм? Есть универсальный инструмент, который мы используем, – конкурсные грантовые программы. Компания заранее определяет те сферы, в которых наиболее востребованы ее поддержка и участие, но не хочет просто так давать деньги на непонятных основаниях и с непонятным результатом, а хочет, чтобы в этих сферах нашлись люди или организации, которые делают что-то в интересах территорий и людей, которые там живут. Соответственно, для нас крайне важно, чтобы всегда это были кто-то, чьи цели и интересы мы готовы поддержать. Таким образом, у нас в компании существует большая программа “Мир новых возможностей”. – В рамках программы “Мир новых возможностей” вы активно поддерживаете науку и “Фаблаб” – проект, нацеленный на популяризацию этой сферы? – Мы разбили программу на направления: “Партнерство”, “Инновации” и “Развитие”. И второе грантовое направление – “Инновации” – как раз связано с научно-техническим творчеством, это и фаблабы, и различные социальные инновации, которые предлагается реализовывать на территориях. Что касается проекта “Фаблаб” – сейчас открываются две точки, в Норильске и на Кольском полуострове, в Мончегорске. Мы посмотрим, что будет дальше. Рассчитываем, что это создаст вокруг себя какое-то сообщество людей, которое будет генерировать новые интересные проекты. Недавно к нам в Норильск приезжал Святейший Патриарх Кирилл, и мы как раз показывали ему “Фаблаб” – у нас был запуск лаборатории. Помните, в нашем детстве были станции юных техников, кружки авиамоделистов и прочее, где дети, молодежь могли заниматься научно-техническим творчеством? Сегодня их заменили студии робототехники и вот эти самые фаблабы – там стоят 3D-принтеры, современные станки, которые способны высокоточно вырезать из разных материалов детали. И творческие взрослые люди, и школьники получают возможность делать работающие модели. И конечно, это совершенно другого масштаба творчество, потому что это все может работать – не просто склеено из бумаги. – А почему именно формирование научной среды вам интересно? Ведь не факт, что воспитанная вами творческая молодежь придет именно на ваши предприятия? – У нас действительно есть несколько программ, которые мы делаем про науку, потому что в какой-то точке обнаружили, что большинство выпускников школ, даже у нас в Норильске, поступают на гуманитарные специальности после окончания школы, и есть большой перекос и перевес в сторону юриспруденции, экономики, финансов. Честно говоря, хотелось показать, что, вообще-то, мир технологий, мир точных и естественных наук очень деятельный. И нам для развития компании очень важно, чтобы были специалисты, которые хотят этим заниматься. Вообще ценность инженерного труда, ценность людей, которые вовлечены в производство, должна быть высокой. Нам показалось, что в целом у нас в обществе ушло уважение к труду инженера, к людям, которые что-то делают руками. Компания решила показать, что в нашем сегодняшнем мире, в котором мы без техники вообще никуда, важно думать, кто же все эту технику будет делать. Все, что направлено на интерес школьников, студентов, молодежи к наукам самого разного свойства, к научно-техническому творчеству, мы поддерживаем и транслируем. В прошлом году мы начали проводить научные познавательные марафоны для школьников в Норильске,  Мончегорске, Красноярске, на других наших площадках. Победители потом ездили на специальный семинар по научно-техническому творчеству, моделированию, имели возможность пообщаться с молодыми учеными. В этом году компания также поддержала федеральный Всероссийский фестиваль науки. Мы уверены, что популяризация точных и естественных наук формирует повышенный интерес к инженерным профессиям. Для нашего производства, где также есть место высоким технологиям, необходима молодежь, которая бы интересовалась наукой и была готова внедрять ее в повседневность. Для настоящего индустриального успеха российским компаниям нужны инженеры нового поколения. – Компания поставила себе срок в несколько лет, чтобы восстановить экологическое состояние города. Это реально? – Второй этаж социальной ответственности – это, конечно же, ответственность перед жителями тех городов и территорий, на которых ты делаешь свой бизнес. В случае с “Норильским никелем” – проект “Экология” – тема большая и сложная. У Норильска главная проблема состоит в том, что на производстве так устроена технология: главным элементом, загрязняющим среду, является сера, которую мы выбрасываем в воздух. Проблема не только в том, что мы не можем это победить, – серу можно улавливать. Есть много химических процессов, которые эту серу могут поглощать, а потом делать из нее кислоту, которая используется в химической промышленности. Мы лишены этой возможности, потому что у нас нет рынка сбыта для серной кислоты. Хранить ее тут мы тоже не можем. Да и законодательство стало более жестким, поменялись экологические стандарты во всем мире. Пять лет назад компания начала искать технологию, которая позволила бы эту проблему решить каким-то иным способом. Провели большой международный научный тендер, но дорога от результатов этого тендера к сегодняшнему проекту, который будет реализовываться на нашем Надеждинском металлургическом заводе в Норильске, оказалась намного длиннее, чем думали изначально. Потому что лабораторное техническое решение пришлось много и тяжело дорабатывать, в том числе – и нашим специалистам. Сейчас мы заканчиваем прохождение Главгосэкспертизы, в течение нескольких лет компании предстоит большая ответственная работа по введению проекта на площадке Надеждинского завода. Есть и другой проект, который уже в следующем году должен улучшить ситуацию в городской черте Норильска. Это закрытие устаревшего никелевого производства и консервация никелевого завода. Это самое старое в стране металлургическое предприятие, оно было открыто в 1942 году и, собственно, не подлежит модернизации и реконструкции. Благодаря закрытию никелевого завода мы примерно на 15% уменьшим выбросы на норильской площадке, а в Норильске сократим 80 процентов выбросов.  Я педалирую тему именно технических решений потому, что только политической воли недостаточно для того, чтобы получить результат. Вот закрытие никелевого завода: “Подумаешь, эка невидаль”, – сказали бы нам другие. Только нужно знать, куда ты перенесешь процессы, потому что никелевый завод по объемам своего производства является крупнейшим никелевым производством в Европе. Там работает около двух с половиной тысяч человек. Мы предусмотрели специальную программу: кто-то освобождается и уезжает из Норильска, и мы достойно провожаем наших работников, которые приняли такое решение, а те, кто решил остаться в Норильске, продолжат свою работу либо трудоустроятся на аналогичные позиции на других площадках. А большая часть будет переучиваться и работать уже по другим профессиям. Это всегда сложные решения, сложные технологические процессы, и бэкграунд, сформированный десятилетиями существования “Норильского никеля”. Так что крана, который можно закрутить – и все, сразу вокруг стало чисто и замечательно, – такого крана нет.   За последние три года нам удалось сделать несколько важных вещей: ответственность перед работниками и вообще политику компании в отношении сотрудников перевести на качественно иной уровень. Когда-то в Норильске, как и везде в Советском Союзе, была уравниловка. А сегодня мы хотим, чтобы каждый работник понимал: если он работает лучше, чем вчера, то это отразится на его вознаграждении, его роли в коллективе, возможности получить дополнительные опции по обучению и продвижению по карьерной лестнице. Для этого мы разработали программу развития человеческого капитала, которая предлагает разные инструменты.   Норильск – очень трудное место для долгой жизни. Поэтому мы исходим из того, что из Норильска наши работники – бывшие работники – должны иметь возможность переехать через какое-то время, чтобы жить и работать где-то еще.   Нам бы очень хотелось, чтобы через какое-то время мы оказались в такой ситуации, когда Норильск будет не только экологически чистым городом – а уже принята большая программа, и мы ее поэтапно реализуем, но и городом, куда стремится молодежь – выпускники инженерных профессий, молодежь, которая имеет среднее специальное образование. Потому что в Норильске можно не просто стать профессионалом – это у нас всегда было, но там еще живут интересные люди, там вообще хорошая, интересная жизнь. Это трудно пощупать, это трудно измерить и даже индексом социальной ответственности тяжело измерить, но мы надеемся, что это произойдет.   Беседовала Марина ЛЕПИНА,Милосердие.ru, 1 октября 2015 года