После многолетней кропотливой работы подданная Страны восходящего солнца Сатико Ватанабэ достигла цели своей жизни. В далекой заснеженной России, в Норильске, открылся памятник японским военнопленным и интернированным, не вернувшимся домой после Второй мировой войны, нашедшим свое последнее пристанище вдали от Родины.

Сатико Ватанабэ потребовалось 11 лет, чтобы сейчас, в морозный октябрьский день водрузить на открытом за Полярным кругом памятнике ритуальную гирлянду из бумажных журавликов. Узнав о том, что ее отец Ёсио Ватанабэ отбывал срок в норильских лагерях  и здесь же погиб, дочь японского подданного, не вернувшегося домой, задалась тогда  целью не просто побывать в России на месте гибели отца, но и увековечить память его и других своих соотечественников. Сатико Ватанабэ приезжала в Норильск четыре раза. Все эти годы она собирала в Японии деньги на памятник, вела переговоры с единомышленниками в России, в нашем городе – с теми, кто  принял искреннее участие в благородном деле. Ей помогали близкие и друзья, родные тех, кто после Второй мировой войны не смог вернуться домой. Активную помощь оказали сотрудники Музея истории освоения Норильского промышленного района, деятели культуры и искусства, строители, специалисты в разных областях, представители местной власти. У подножия горы Место установки памятника было выбрано не случайно. В мемориальном комплексе “Норильская Голгофа” уже стоят несколько памятных знаков от представителей разных народов и государств, чьи соотечественники, по разным данным, навсегда остались в этой земле. Специфика трагических событий времен тоталитаризма, в том числе в Норильске, такова, что точные данные о количестве, месте и обстоятельствах гибели многих  репрессированных установить уже невозможно. Однако благодаря некоторым архивным документам и свидетельствам немногочисленных очевидцев и участников событий тех лет удалось установить место одного из массовых захоронений заключенных Норильлага. Подножие горы Шмидта в конечном итоге и стало символом большого горя, постигшего не только нашу страну в середине прошлого столетия, но и народы многих других государств. На “Норильской Голгофе” стоит православная часовня по всем упокоенным в этой земле православным, в течение нескольких лет здесь появились памятные знаки от еврейского народа, поляков, эстонцев, латышей и литовцев. Теперь Норильск стал наряду с Сахалином, Читой, Владивостоком и несколькими другими городами местом поминовения граждан Японии, не вернувшихся домой. Чтобы это не повторилось Сатико Ватанабэ в своей речи на “Норильской Голгофе” поблагодарила всех, кто помог ей за тысячи километров от дома довести свой проект до завершения. В этом ряду как представители творческих профессий Норильска – архитекторы и художники, так и производственники – сотрудники Заполярного филиала компании “Норильский никель”, простые рабочие, кто в непростых погодных условиях устанавливал памятник. По словам участников проекта, возведение мемориального знака гражданам Японии было непростым на нескольких этапах. Много времени ушло на принятие окончательного решения по его внешнему виду и размерам, потом возникли сложности с доставкой, сохранностью и установкой элементов. Но в итоге все трудности удалось преодолеть, за что Сатико Ватанабэ персонально поблагодарила каждого. – Я хочу, чтобы открытый сегодня монумент стал не только памятником моему отцу, но и всем погибшим вдали от Родины японцам, – сказала  Сатико Ватанабэ на церемонии. – Узнав о цели моей поездки в далекую Россию, ко мне приходили незнакомые люди, приносили деньги, благословляли меня и выражали поддержку. Среди них было много потомков не вернувшихся с войны дедов, отцов. Поэтому я хочу, чтобы главным предназначением всей моей жизни стала память о том горе, что принесла нашим народам война. Я хочу, чтобы об этом никогда не забывали, чтобы она никогда не повторилась. Думаю, меня в этом поддержат все. И как свидетельство сказанному к Сатико Ватанабэ стали подходить норильчане – и молодые, и те, кто еще хранит память о репрессиях своих родных, чтобы обнять смелую и целеустремленную гражданку Страны восходящего солнца.

Общее горе – эхо репрессий