Плывет на лодочке Лузан
Книжная полка
17 августа 2015 года, 19:05 Текст: Лариса ФЕДИШИНА
|
Не хочешь – запомнишь: сидим в большом кабинете на Севастопольской, работаем. Моя “шефиня” Римма Никитина пишет что-то солидное, наверное рецензию на очередной спектакль Заполярной драмы. Я “по малолетству” собираю в номер культурную хронику. Вдруг дверь широко распахивается, на пороге появляется мужик в белом тулупе и потрепанной кроличьей шапке. Всем привет, а Римме Ивановне – рукопись.
Гость усаживается в кресло перед столом Никитиной – чай-кофе по традиции нашего самого культурного отдела в норильских СМИ – и начинает громко делиться новостями. Мне, понятно, уже не хочется отвлекаться на работу. Сижу и слушаю. И впервые слышу про горняка Бариева и пожарного Нонина. Интересно, они тоже придут?! Вот это культурная хроника. В мою подборку информаций Сергей Лузан, а это был он, как оказалось, охотник, только приехавший из тундры (“я в тундре не болею суетой”), разумеется, не попал. Римма Ивановна что-то выправляла в его тетрадочке, объясняя, почему так лучше, почему это вообще не пойдет. Лузан с Никитиной почти не спорил – ее литературному вкусу, как выяснилось, норильские поэты доверяли, и вскоре рукопись пошла “на машинку”. Затем попала в очередной выпуск “Литературной гостиной” городской газеты. Там я впервые прочитала стихи Сергея Лузана. …Легкий северный ветер. Ледок половинной луны. Над остывшим ручьем Тихо стонут хрустальные ели… Нет, “Прощание” было написано позже. Стихотворение наверняка публиковалось в газете. Вошло оно и в “Гнездовье вьюг”, коллективный сборник норильских поэтов, составленный и отредактированный Юрием Бариевым в 1994 году. Из предисловия к антологии я с удивлением узнала, что Лузан учился в Москве, был членом “СМОГ” – самого молодого общества гениев. Перед нами поэт не красовался, а может, этот, как уверял Бариев, “бешено талантливый человек, делающий все в жизни со страстью”, красовался не перед всеми женщинами. Живу и жду Через два года после “Гнездовья” вышел соло-сборник Сергея Лузана “Волчьи звезды”. С тех пор библиотека опубликованных его стихов и прозы неизменно пополняется. Нынешним летом издательство “Апекс” выпустило книгу “Орион”, в которую вошли стихотворения разных лет. Собиралась книга долго, не один год. Может быть, потому, что Лузан – человек неспешный, день любил, смотрел на солнце, плыл “на лодочке пера по синим далям” к новым стихам. А средств на издание книги не нашел. Уходит жизнь, А в ней еще не найден смысл. Молчит за шторой дуб, Хотя прекрасно знает… Господь, хоть скажи, В чем разум мира чист? (“Латышский старый дом”) …Такие контуры Обрел мой день сейчас На Псковщине, Печорского района Живу и жду, Когда наш клен уронит На землю первый лист С огнем, Чтоб мир не гас. (“Изборский этюд”) Да, в нем так и не появилась коммерческая жилка. Но дружбой и верными людьми Бог Сергея не обделил. Их заботами и увидели свет эти стихи Лузана. В эпилоге автор с благодарностью говорит о Сергее Снисаре и других норильских геологах, “удивительно отважных и мыслящих”, перед которыми он преклоняет голову. Компоновал и подхлестывал Лузана в работе над книгой Виктор Быстряков, бывший металлург медного завода, обложку нарисовал “матерый таежник” Евгений Каунченко. Рабочее название сборника было “Пояс Ориона”, который – так чувствует поэт – На землю льет благословенный свет/По мудрому и тайному закону. Но уже в процессе допечатной подготовки сборника остановились просто на созвездии, которое носит имя великого охотника Ориона, героя древнегреческих мифов. И не только их. В Венгрии, например, Орион известен как Стрелец. И охотник-промысловик Сергей Лузан известен как Стрелец: поэт родился 14 декабря. Пешком он исходил весь Таймыр – от Ледовитого океана до эвенкийской тайги. Работал обходчиком на газопроводе, диктором и корреспондентом на Норильском радио, создал творческое телевизионное объединение “Белый волк”, снял несколько фильмов. Какое-то время возглавлял Таймырское региональное отделение Союза писателей, “не сняв с плеча ружья и не вынув из лодки сети”, как заметил писатель Валентин Курбатов. В предисловии к “Ориону” он написал, что выход этого тома в золотом переплете значит, что первородные таланты побеждают равнодушие, и мы опять можем надеяться, что “нежность и время” никуда не девались и всё живут на этой ненаглядной для поэзии земле. На самом деле золотой переплет – это метафора. И очень точная: выход новой книги всегда событие для автора и радость для его друзей. Конечно, у каждого из читателей сложится свое мнение о книге. Я, прочитав сборник, решила, что некоторые стихи включены в него “для солидности” издания. На мой взгляд, составителю следовало строже подойти к отбору произведений для “золотого тома” – читательские впечатления были более сильными. Не приняла я иллюстрации к отдельным главам, хотя понимаю, что в целом такому иллюстративному материалу может позавидовать любое издание. В книге “Орион” использованы работы двух знаменитых таймырских художников – товарищей Сергея Лузана: Бориса Молчанова и Мотюмяку Турдагина. И все же “Орион” – это подарок всем, кто знает Лузана-человека и Лузана-поэта. Я не пожалела, что потратила на книгу два вечера. К некоторым ее страницам хочется вернуться. Разбита ночь о полную луну, И утром будет тихое пространство, А днем увлечены все будут танцем От смерти к жизни И наоборот… Мой стих ни на полслова Вам не врет… |
0 | Твитнуть |