Понедельник,
24 июня 2019 года
№6 (4675)
Заполярный Вестник
Гуд кёрлинг! Далее
В четвертом поколении Далее
С мечом в руках Далее
«Легендарный» матч Далее
Лента новостей
15:00 Любители косплея провели фестиваль GeekOn в Норильске
14:10 Региональный оператор не может вывезти мусор из поселков Таймыра
14:05 На предприятиях Заполярного филиала «Норникеля» зажигают елки
13:25 В Публичной библиотеке начали монтировать выставку «Книга Севера»
13:05 В 2020 году на Таймыре планируется рост налоговых и неналоговых доходов
Все новости
Каменная летопись
ЧИТАЕМ СЕВЕР
26 апреля 2018 года, 14:41
Фото: Екатерина СТЕПАНОВА
Текст: Юлия Мошник, ученый секретарь музея-заповедника “Выборгский замок”
Освоение Севера – это процесс, в котором принимали участие географы и этнографы, археологи и историки, поэты и художники. В значительной степени процесс формирования топоса “далекого загадочного Севера” определялся тем, что его создатели принадлежали к миру Санкт-Петербурга – столицы, расположенной на самой окраине гигантской империи. Это одно из важнейших обстоятельств в создании российской “мифологии Севера”: “далекий Север” находится совсем близко от самого европейского города России. И эта территориальная близость порождала творческие синтезы, плодотворные до настоящего времени. Вот этим синтезам и посвящена выставка “Помни о Севере” проекта компании “Норникель” “Освоение Севера: тысяча лет успеха”, открывшаяся в музе-заповеднике “Выборгский замок”.
Даже тот, кто никогда не интересовался Севером, безу-словно, не может не восхищаться одним из главных его сокровищ – камнем. Именно они, и в первую очередь гранит, создали неповторимый облик Северной Пальмиры, благодаря им Санкт-Петербург вписан в летопись мировой архитектуры и литературы. “Санкт-Петербург – гранитный город, // Взнесенный словом над Невой”, – столь точную, “лингво-минералогическую” метафору новой столице Российской империи подарил Николай Агнивцев. “Одеты камнем” – так назвала лучший свой роман, действие которого происходит в Петропавловской крепости, Ольга Форш. А листая произведения Александра Сергеевича Пушкина, можно прочувствовать всю гамму настроений, подаренных поэту этим изумительным минералом, от гордости: “Люблю тебя, Петра творенье, // Люблю твой строгий, стройный вид,// Невы державное теченье, // Береговой ее гранит…” – до досады: “Город пышный, город бедный, // Дух неволи, скушный вид, свод небес зелено-бледный, // Скука, холод и гранит”.
Гуляя по северной столице России, шаг за шагом погружаешься в историю освоения этой части страны, узнаешь происхождение главных ее памятников. Символ Петербурга – Медный всадник – стоит на гром-камне. По замыслу Фальконе, основанием памятника служит естественная скала в виде волны. Форма волны служит напоминанием о том, что именно Петр I вывел Россию к морю. Поиском камня-монолита Академия художеств занялась, когда еще не была даже готова модель памятника. Нужен был камень высотой 11,2 метра. Первоначально о монолите Фальконе даже не мечтал, собираясь создать постамент из нескольких частей. Но гранитный монолит все-таки был найден в районе Лахты, в двенадцати верстах от Санкт-Петербурга. В контору строения о находке в начале сентября 1768 года сообщил крестьянин Семен Вишняков, показавший огромную скалу, глубоко погрузившуюся в землю. За находку контора строения наградила Вишнякова  премией в 100 рублей. По местным преданиям, когда-то в скалу попала молния. Среди местных жителей ее прозвали гром-камнем.
Несколько шагов от набережной Невы, от Медного всадника – и снова  гранитное чудо, Исаакиевский собор. Пютерлакские ломки – самый крупный гранитный карьер Выборгской губернии – были открыты еще в XVIII веке, но активно использовались с 1819 года  по заказам комитета по строительству Исаакиевского собора. Для самого главного храма Петербурга здесь вырубались гранитные колонны для портиков – по 114 тонн каждая – и для колоннады, на которую опирается купол собора. Выбор именно этого карьера для добычи гранита был одобрен О. Монферраном. Монферран же выбрал в карьере огромный блок для будущей Александровской колонны. (На выставке в Выборгском замке можно увидеть литографию из альбома 1836 года, посвященного строительству Александрийской колонны, на котором изображен вид карьера. Литография выполнена Куртеном и В. Адамом по рисунку самого главного архитектора.)
В русской поэзии и в записках путешественников выборгский гранитный массив является необходимой частью северной экзотики новозавоеванных земель. (Термином “выборгит” геологи именуют гранит с оригинальной структурой – многочисленными крупными яйцевидными кристаллами калиевого полевого шпата, периферическая часть которого представлена плагиоклазом.) Сама добыча гранита большими монолитными блоками кажется волшебством, а камень наделяется качествами живого существа. Странным образом такое одушевление неживой природы встречается в текстах, в которых, казалось бы, преобладает рациональный взгляд на природу края. Так, в одном из ранних путеводителей по Финляндии, опубликованном в 1862 году, гранитные ломки в карьере Пютерлакс под Выборгом описаны следующим образом: “Производство самих работ весьма интересно. Сняв дерн и песок с передней и верхней стороны назначенной для отрыва массы, в подошве ее пробивают цилиндрическую скважину во весь промер, заряжают ее порохом, забивают глиною и кирпичом и зажигают затравку. Масса вздрагивает, отделившись ровно снизу и сзади и садится на прежнем месте, с которого ее сворачивают длинным воротом и толстыми канатами”.
Выборгский край еще в XVIII веке стал местом заготовки строительного камня для Петербурга. Начало горного промысла в Приладожье принято отсчитывать с 1766 года, когда пастором Самуилом Алопеусом было открыто Рускеальское мраморное месторождение. Однако современные исследования показывают, что добыча мрамора в Рускеале была освоена шведами еще до завоевания этих земель петровскими войсками. Впрочем, не только мрамором и гранитом богата эта земля: здесь встречаются и коричнево-бежевые яшмы, и багряно-графитовые эвдиалиты (“лопарская кровь” – его красноватые “брызги” на черном фоне породили такую метафору, закрепившуюся в скандинавском эпосе), еврейский камень, название которому дал причудливый его узор, напоминающий древнеиудейские письмена, и лунный камень, и даже гранаты. Словом, посетивший выставку “прочтет” еще много радующих глаз минералогических сюжетов.
Уже с начала XIX столетия горный промысел Выборгской губернии специализировался на добыче гранитов. Образ “гранитного края с этого времени прочно утверждается в общественном сознании. “Облитый каменной лавой” дол из поэмы Е.А. Баратынского “Эда”, действие которой происходит в 1807 году, накануне последней русско-шведской войны, и устремленные к сероватому низкому небу сосны – вот то представление о ближней Финляндии, которое было утверждено романтической эпохой. Образ этот почти не менялся вплоть до начала XX столетия. Это холодный край, где, по словам К.Н. Батюшкова, даже “у времени крылья примерзли”. А начало ХХ века приносит совсем другую интерпретацию: “Если кто-нибудь тебе скажет, что Север мрачен и беден, то знай, что он Севера не знает. Ту радость, и бодрость, и силу, какую дает Север, вряд ли можно найти в других местах”, – признается в романе “Пламя” Николай Рерих, чей призыв “Помни о Севере” и дал название выборгской выставке.
Красноватые “брызги” на черном камне эвдиалите породили метафору “лопарская кровь”, закрепившуюся в скандинавском эпосе
0
Горсправка
Поиск
Таймырский телеграф
Норильск