Первенец талнахской рудной базы “Маяк” 1 января этого года выделился из состава рудника “Комсомольский” и сейчас находится на непростом, но перспективном витке развития. Разрабатываются новые проекты, в том числе по добыче богатой и медистой руды. Накануне Дня шахтера “ЗВ” побывал на знаменитой второй южной линзе, где в течение четырех последних лет добывается руда, не требующая обогащения. Содержание меди в ней, как говорят горняки, сумасшедшее.

Тогда же, 1 января 2015 года, директором “Маяка” был назначен Вячеслав Марков, главный инженер рудника. Вместе с Вячеславом Борисовичем мы листаем тяжелые альбомы, которые хранят историю предприятия. Рудник “Маяк” начали строить сразу после открытия Талнахского месторождения в 1960-м году. Широкая полоса трудностей, связанных с вводом его в эксплуатацию, стала одновременно и минутой славы, которая растянулась на добрый десяток лет. На превосходных снимках балки геологов и провалившийся в трясину трактор, переправа через Норилку на плоте и забурка первого шпура. На нас смотрит первооткрыватель Талнаха Юрий Кузнецов, работавший на “Маяке” главным геологом, и мы узнаем, что летопись строительства рудника на страницах газеты “Огни Талнаха” вела целая команда энтузиастов под руководством главного редактора издания Анатолия Львова. На одной из фотографий аж восемь насосов водоотлива и старая градирня. Восемь потому, что “Маяк” – рудник весьма обводненный, поясняет Вячеслав Марков, на других обходятся четырьмя-пятью насосами. По той же причине не так давно на “Маяке” поставили новую градирню, радующую глаз светлыми красками и по объемам превосходящую предыдущую в три-четыре раза. В 1995-м на руднике случился большой потоп, так как прямо над выработками внутри горы находится подземное озеро – месторождение питьевой воды. Той самой, чистой, талнахской, которую можно купить в магазине. …На историческом снимке запечатлен приезд в НПР в 1967 году председателя Совета Министров Алексея Косыгина. Вместе с директором комбината Владимиром Долгих они рассматривают куски богатой руды “Маяка”. Выбрана только середина – Вячеслав Борисович, богатую же почти всю выбрали? – Здесь еще очень много богатой и медистой руды. При нашей сегодняшней производительности хватит на “сто лет” вперед. На данный момент мы добываем вкрапленные и медистые руды. Только один участок работает на богатых. Речь идет о знаменитой второй южной линзе, уточняет Марков. Она разрабатывается в течение четырех последних лет, запасов осталось еще на четыре года. Линза была разведана в 70-х годах, но тогда главный геолог не давал добро на добычу, боялся затопить рудник водами подземного озера. Хозяйка медной горы стерегла свои сокровища. Проблему эту решили, линзу частично осушили, оставив над ней целик руды. Отработка идет вниз. Вячеслав Марков вынимает из застекленного шкафчика и показывает шикарную руду “Маяка” – борнит и халькозин со второй южной линзы. Содержание меди в них невероятное, и переливаются они какими-то инопланетными красками. Рудник отсчитал еще не все минуты своей славы. Такие камешки (на самом деле весьма тяжелые) очень подогревают интерес к работе, говорит Вячеслав Борисович. Потому что горняки не всегда достают из забоя то, что предсказывают геологи. – Это как рыбалка: когда удочку закинул – не знаешь, что поймаешь. Под стволами “Маяка” есть еще три значимых месторождения, рассказывает директор рудника. Один из трех больших проектов, разрабатываемых здесь, предусматривает вскрытие этих трех линз: богатой, медистой и вкрапленной руды. Планируется расширение северо-восточного участка, на котором уже давно идет добыча вкрапленных руд, а также южного участка. – Техническое обоснование уже сделано, институт работает, – посвящает в некоторые детали Вячеслав Марков. – Мы выбрали только середину жирной руды, все что на флангах – осталось. Там хорошая руда, вкрапленная, медистая есть, но для этого нужно строительство, а “Маяк” 17 лет никто не строил. В 2010-м только начали достраивать, причем то, что уже было сделано двадцать лет назад, северо-восток. Изначально отработка северо-восточного участка была предусмотрена без закладки, с обрушением. В таком случае горнолыжка бы вся ушла в шахту. Сейчас мы применяем камерную систему разработки с закладкой выработанного пространства. До 1 января этого года, в течение 17 лет, рудник входил в состав “Комсомольского”, все это время именовался шахтой, и финансирования не хватало. Сейчас “Маяк” – самостоятельное подразделение, что подразумевает рывок в его развитии. Не хватает заслуженных В последние годы на “Маяке” становится все больше “движухи” и позитивных новостей. Например, начиная с 2010 года здесь практически в два раза подняли объемы добычи. Три года назад поменяли мельницу на ПЗК. Это была операция века, так как вынимать старую и ставить в историческое помещение новую огромную мельницу оказалось делом непростым. В прошлом году поменяли скипы, отремонтировали дозаторную. Как раз когда мы беседуем с Вячеславом Борисовичем, мимо окна его кабинета проплывает кран, это меняют крышу. По программе “Быт на производстве” запланирован и ремонт душевых. Новый директор мечтает постепенно привести в приличный вид все этажи АБК. – Вячеслав Борисович, а кадровая проблема у вас стоит? – Она началась еще лет 15 назад, когда пошли программы переселения на материк. 45-летние люди уехали, а это как раз тот возраст, чтобы работать и передавать свои знания. Большая часть этих людей ушла, получился провал, и мы до сих пор не можем из него выбраться. У меня все специалисты молодые. Я и сам молодой директор, 45 лет, остальные моложе, опытных, заслуженных очень-очень мало. Когда таких людей нет, работать тяжело, не у кого спросить, доходим до всего сами, учимся на своих ошибках. Вячеслав Марков сравнивает: когда он пришел на “Маяк”, в 1993-м, молодых работников было в смене два-три человека из 15, остальные все матерые, 30 лет и выше. – Я, молодой мастер, только что окончивший Уральский горный институт, у них многому научился. Знаю практически все профессии ручного труда, которые есть на “Маяке”. Именно ручной труд, потому что в то время машины были только на одном участке, на остальных работали на лебедках, ручных перфораторах, отбойниках. – А сейчас? – “Маяк” – это сегодняшний день, он работает на машинах “Атлас Копко”, “Катерпиллар”, “Тамрок”. В 2010 году мы загнали буровую и четыре ПДМ даже на вторую южную линзу. Еле-еле протащили их по частям и собрали на месте, потому что горные выработки не предусмотрены для переезда машин, они малого сечения. Но – делает акцент директор “Маяка” – увиденные нами сказочные камни все равно по большей части приходится добывать вручную из-за нестандартных горно-геологических условий. Обретают второе дыхание Для знакомства с первенцем талнахской рудной базы мы выбрали не северо-восток, перспективный по масштабности добычи вкрапленных руд, а вторую южную линзу. Очень хотелось посмотреть, как разрабатывают жилу. Чтобы добраться до нее, мы долго месили сапогами грязь подземных коридоров “Маяка” в сопровождении главного инженера рудника Игоря Лапковского и исполняющего обязанности начальника участка горных работ №3 Амира Тулябаева. Горизонты “Маяка” весьма отличаются от просторных и высоких выработок его младших братьев – “Октябрьского”, “Комсомольского”, “Таймырского”. На не очень глубоком (порядка 250 м) руднике-пионере коридоры узенькие и низенькие, часто приходится наклонять голову, чтобы не стукнуться каской о какую-нибудь перекладину. А воды и жидкой грязи много потому, что водоотливные канавки спрятаны под деревянные пешеходные трапы. Чтобы их почистить, нужно поднимать настил. Затратно по времени. Другие рудники учились на ошибках “Маяка”, поясняют наши проводники, и выбрали более рациональный путь избавления от воды. То, что сделано на первенце, уже не переделать, но стратегическая политика по строительству талнахских рудников и освоению уникальных руд вырабатывалась именно здесь. Заметно, что на некоторых участках идет ремонт рельсовых путей. Время от времени мы перепрыгиваем с обводненных шпал на сделанные подрядчиками новенькие настилы. – Компания решила вдохнуть в рудник новую жизнь, начиная с реорганизации и кончая целенаправленной реконструкцией, – поясняет Игорь Лапковский. – Идет замена каких-то агрегатов, появляется новая техника. Планируется подремонтировать горные выработки. Хочется, чтобы рудник выглядел презентабельно при приеме гостей. Грандиозное для “Маяка” событие – замена крыши на АБК. Любые ремонты мы рассматриваем как движение в будущее. И народ приободряется, наблюдая положительные изменения. Есть еще порох в пороховницах, заключает Игорь. “Маяк”, вновь ставший самостоятельным, обновился и в плане инженерно-технического состава. Это люди, которые умею работать, знают, как работать, знакомы с технологическими процессами. В общем, тертые калачи. На такое серьезное дело ставить необученных людей – это рискованно. Сам Игорь пришел на “Маяк” с “Таймырского”, с должности заместителя главного инженера. Поясняет: руководители минерально-сырьевого комплекса приняли решение, чтобы на возрождающемся предприятии работали люди с действующих успешных рудников. С водой на Вы По дороге мы дегустируем ту самую, чистую талнахскую воду из подземного озера. В одном месте сверху бежит тоненький ручеек. Над нами ледники и водоносные горизонты. – XXI век, век технологических прорывов, но все равно есть тяжелый мужской труд, суровая реальная действительность, – посвящает в нюансы добычи богатой медистой руды на южной второй линзе Игорь Лапковский. – И это связано не с отсутствием техники, она есть, просто горно-геологические условия диктуют, чтобы работа зачастую велась руками. Требуется селективная выемка. Буровая бурит с воздухом и водой, а там геология такая уникальная, что, как только попадает вода, кровля и бока выработки начинают видоизменяться, не держатся. Подходит только ручной перфоратор, который бурит “на сухую”. Это же богатейшее по мировым меркам месторождение, надо относиться к нему с должным уважением и пониманием. Рудник неглубокий, поэтому нет опасности горных ударов, но есть сложности из-за тектонических нарушений. Вмещающим породам не на что опираться, и они имеют свойство сразу же оседать после выемки горной массы. Никто в мире не может сказать, как вести горные работы в таких сложнейших горно-геологических условиях, поясняет Игорь. Готовой концепции и решений нет. В таких местах на “Маяке” применяется АПК – арочная податливая крепь, которая позволяет держать выработку “Маяка”. Еще с большим почтением приходится относиться к грунтовым водам, продолжает Игорь. Нельзя нарушать природоохранный целик до водоносного горизонта, нужно выдержать расстояние до него, пройти четко по параметрам маркшейдера и указаниям геолога. – С водой мы на Вы, понимаем уникальность ситуации, – говорит главный инженер. На “Маяке” разработана и реализована своя концепция понижения уровня воды, посвящает в подробности Игорь Лапковский. Именно поэтому мы бредем сейчас не по большим потокам, а по маленьким ручейкам. У повышенной влажности на руднике есть и свой плюс, она является одним из элементов борьбы с пылью. Вот она, жильная, богатейшая руда Вот мы и дошли до южной второй линзы. На данном этапе проходчики уже сделали свою часть работы, и сейчас погрузочно-доставочная машина “Катерпиллар”, которую затащили сюда по частям, ведет отгрузку богатой руды. Наши проводники выбирают из общей массы полезного ископаемого несколько образцов и показывают: вот она, богатейшая руда Норильска, тяжелая, с фиолетовым отливом. Отсюда эту VIP-персону отгрузят в отдельный рудоспуск, передадут на участок ВШТ, на скипах доставят на поверхность и затем отправят прямиком на медный завод, минуя обогатительную фабрику. В горном деле важно добывать полезное ископаемое с возможно меньшим разубоживанием. Для этого на руднике и в целом по ЗФ осуществляется комплекс мероприятий. Мы пускаемся в обратный путь. Большое значение на руднике придают безопасному выполнению технологического процесса, рассказывает по дороге главный инженер, информация в этой части доводится персонально до каждого работника. Главная задача – добиться выполнения правил на уровне рефлекса. Именно в этом залог успеха. По дороге нам предоставляется шанс увидеть ручной труд, который широко практикуется на подземном участке №3 рудника “Маяк”. Проходчик Сергей Попович и горнорабочий очистного забоя Илья Журавлев ручным перфоратором забуривают шпуры и вгоняют туда цементный раствор и следом железобетонные штанги. Укрепляют горную выработку после проходки. Горно-геологические условия не позволяют применить машину. Игорь Лапковский, который любит мыслить и рассуждать масштабно, делает акцент на том, что “Норильский никель” славен не только своими богатыми рудами, но и людьми, руководителями, вышедшими из недр компании. Это фанаты своего дела. Если попадают на другие предприятия, там на них “жалуются”: работают, не могут остановиться сами и заставляют работать других. Мощный поток конструктивной энергии. К таким главный инженер относит кураторов рудников – первого заместителя директора ЗФ по развитию минерально-сырьевой базы Анатолия Неробу и заместителя директора ЗФ по минерально-сырьевому комплексу Роберта Галаова. – Они понимают, что предприятию сложно на данный момент, потому что вся инфраструктура, которая была, осталась на “Комсомольском”. И поэтому помогают и советом, и техникой. Главный механик Заполярного филиала Владимир Сушко очень позитивно к нам настроен. Ведем конструктивную работу, помогающую предприятию нормально функционировать… Вот мы и в подземной камере ожидания, ждем клеть. Греемся после рудничных влажных сквозняков у широкой трубы подачи сжатого воздуха, который идет в шахту с компрессорной станции “Маяка”. Про эту трубу есть отдельная история. На всех рудниках Норильска под землей местами можно встретить каких-нибудь животных: собак, кошек, крыс, мышей. На “Маяке” их нет, так как животные чуют воду, но до 1995 года над трубой в выщербленном бетоне жила колония рыжих тараканов. Рабочие после смены подкармливали их хлебными крошками, оставшимися от припарков, и остатками сладкого чая. Все же это были не простые тараканы, а тараканы-шахтеры. После затопления рудника они исчезли. Впрочем, и во многих городских квартирах они тоже пропали, но это уже другая история. Путь в клети наверх короток, не успеешь досчитать до десяти, говорит Игорь Лапковский. Другое дело история самого “Маяка”. Она стартовала во второй половине XX века. И, как поется в песне, еще не вечер…

В 1960-е “Маяк” находился в зените славы Такие камешки, говорит Вячеслав Марков, очень подогревают интерес к работе Проходчик Сергей Попович. Горно-геологические условия подземного участка No3 часто поддаются только ручному труду