К метеосводкам у людей особое и даже мистическое отношение. Помните, как в детстве взрослые отгоняли нас от телевизора со словами: “Тише, погоду передают”? Кто именно “передает погоду” и из чего в XXI веке складываются прогнозы, мы узнали из первых рук, побывав на метеостанции.

Фазиль Искандер, иронизируя над повышенным интересом жителей Москвы к погоде – “Можно подумать, что миллионы москвичей с утра уходят на охоту или на полевые работы”, – явно сузил аудиторию интересующихся. На самом деле в нее можно включить все население планеты, кроме разве что младенцев. Книга рекордов Гиннеса утверждает, что слово “погода” занимает четвертое  место в списке самых популярных запросов после слов “программы”, “игры” и “секс”.   Самый массовый флешмоб Здание Таймырского центра по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды хорошо видно с Вальковского шоссе. Метеостанцию можно узнать по двум полосатым красно-белым сферам – локаторам на крыше. Прямо перед этим зданием расположена метеоплощадка – царство всевозможных приборов, с которых каждые три часа специалисты снимают данные о погоде. И делают это – только представьте! – одновременно на метеоплощадках всей планеты. На тысячах метеоплощадок мира, ровно в одно и то же время. Это похоже на грандиозный флешмоб. – У нас же мировая сеть, общий график, и мы работаем по единому времени, оно называется всемирное метеорологическое время и совпадает со временем по Гринвичу, – поясняет дежурный техник-метеоролог Елена Артола, которая ведет нас на экскурсию к метеоплощадке. – Идите только по протоптанным дорожкам, можете нарушить снежный покров или провалиться, – предупреждает она. – Эту площадку нельзя чистить от снега? – Ни в коем случае. Условия должны быть естественными и максимально репрезентативными по отношению к окружающей местности. – А если площадку совсем занесет? – Все будки с приборами у нас поднимаются над уровнем снега. – В тамбуре, мы видели, стоят лыжи. Вы ими пользуетесь? – Да, мы во-он туда, на другой берег озера, ходим на снегосъем. Определяем запас воды в снеге. По этому показателю гидрологи вычисляют, многоводным или маловодным будет год. Для этого есть специальные формулы, как и для любых других метеорологических вычислений, и они не такие простые. Будки с метеоприборами люди несведущие называют ульями. Потому что похожи. Так и спрашивают: “А что это у вас за ульи?” – Это психрометрические будки, – показывает Елена. – Они с жалюзийными стенками, двойным потолком. Особая конструкция обеспечивает свободную циркуляцию воздуха внутри. В метеобудках стоят термографы, гигрограф, так называемые психрометрические пары – сухой и смоченный термометры, для того чтобы правильно измерять влажность, определять ее дефицит и другие метеорологические характеристики. Есть термометры, которые измеряют максимальную и минимальную температуру. У каждого своя задача.   Кто уносит термометры Самый красивый прибор на метеоплощадке – гелиограф. Этот стеклянный шар переливается всеми цветами радуги и самым причудливым образом преломляет солнечные лучи. Гелиограф следит за продолжительностью дня. Через него солнце прожигает дырочки в бумажной ленте-шкале, по которой можно определить, как долго и сильно оно светило. Еще один прибор, пиранометр, измеряет суммарную и рассеянную солнечную радиацию. Летом, в полярный день, на площадке очень много актинометрических наблюдений. – Мы определяем тепловой баланс планеты, следим за солнечной радиацией, сколько ее приходит к нам на Землю и сколько отражается обратно в атмосферу, в космос, – продолжает Елена Артола. – Альбедо, то есть отражательная способность, зависит от подстилающей поверхности. Разная поверхность по-разному отражает солнечный свет. Самое высокое альбедо у свежевыпавшего снега – 80–90 процентов, у сухого светлого песка – 40, у растительности – 10–25, у влажного чернозема – всего 5 процентов. В расчеты теплового баланса входят и показания мерзлотомера на разных глубинах. А вот этот прибор с натянутой толстой проволокой – гололедный станок. Он позволяет наблюдать за толщиной налипшего льда, изморози или инея. Есть данные, которые мы фиксируем визуально: видимость и разные явления – наличие дождя, снега, града, мороси. – Метеоплощадка не огорожена, вандалы вам не досаждают? – Нет. Но бывает, что прибегают собаки и уносят термометры с земли для каких-то своих нужд. – Аэрологические наблюдения тоже ведете? – Обязательно. Запускаем два раза в сутки радиозонды. Они на высоте до 30 км зондируют атмосферу: снимают все те же показания, что и мы на земле: температуру, влажность, давление, направление и скорость ветра.   Метр ртутного столба Уже в здании метеостанции нам показали и тот самый метр ртутного столба, о котором обыватели имеют весьма смутное представление. Он действительно существует. – Это просто прибор, барометр, – смеется в ответ на наш вопрос метеоролог Жанна Полиенко. – Вот, смотрите: толстая стеклянная трубка, действительно в метр высотой. Она запаяна сверху, а открытым концом погружена в чашу с ртутью. На ртуть действует давление воздуха, высота ртутного столба меняется при изменении давления, и шкала это показывает. – Атмосферное давление зависит от тепла и влажности воздуха? – Да, поэтому оно разное на разных широтах. В экваториальном поясе атмосферное давление постоянно понижено, а в тропических широтах – повышено. – Все мы знаем, что нормальным атмосферным давлением считается 760 миллиметров ртутного столба. Но откуда вообще взялось это число? – Нормальным считается давление воздуха при нуле градусов Цельсия на уровне моря на широте 45 градусов. В этом случае атмосфера давит с силой 1,033 килограмма  на каждый квадратный сантиметр площади земли. И ртутный столбик показывает как раз высоту 760 миллиметров. Это просто один из эталонных показателей для сравнений. – А один миллиметр осадков – это сколько? – Это литр воды на площади один квадратный метр. – Нам уже рассказали, что все данные о погоде на метеоплощадке снимают каждые три часа. В течение какого времени вы должны эту информацию обработать и отправить в Красноярск? – Вот у нас журнал синоптических телеграмм. Дежурные техники-метеорологи снимают показатели с приборов – уровень солнечной радиации, температуру и влажность воздуха и почвы, давление атмосферы, направление и скорость ветра, количество атмо- сферных осадков, уровень снежного покрова, облачность и так далее. Потом мы в закодированном виде отправляем их в Красноярск, это нужно делать в течение 10–15 минут. Из Красноярска информация поступает в Гидрометцентр в Москву и оттуда – во Всемирную метеорологическую сеть.   Метеоролог и синоптик: в чем разница? Многие путают метеорологов и синоптиков. Как нам объяснили, у этих специалистов немного разные задачи: одни собирают данные о фактической погоде, другие делают прогнозы. Всю информацию, собранную метеорологами, синоптики обрабатывают с помощью компьютерных программ и превращают в карты: прогностические – на сутки вперед, а также приземные и высотные – для вычисления идущих атмосферных фронтов. Эти прогнозы отправляют в Гидрометцентр России. А там обрабатывают данные со всех метеопостов и станций страны и отправляют коллегам из Всемирной метеорологической организации. ВМО сейчас объединяет 185 стран. Всемирная служба погоды собирает метеорологические, климатологические, гидрологические и океанографические данные с более чем 15 спутников, 100 заякоренных и 600 дрейфующих буев, 3000 воздушных судов, 7300 морских судов и примерно 10 000 метеостанций. Когда надо, специалисты могут найти в единой сети любую информацию. Например, о колебаниях температуры поверхностного слоя воды в экваториальной части Тихого океана Эль-Ниньо, которое заметно влияет на климат в целом.   На Севере лучше механика Сегодня Таймырский центр по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды – филиал Федерального государственного бюджетного учреждения “Среднесибирское управление по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды”. В этой организации несколько отделов, в которых работают 50 специалистов. Они занимаются сбором и обработкой самых разных данных: метеорологических, аэрологических, актинометрических, теплобалансовых. Следят за уровнем загрязнения атмосферного воздуха, атмосферных осадков, снежного покрова, ведут радиационный мониторинг. – Метеостанция заработала в Норильске 10 октября 1961 года, – рассказывает начальник отдела гидрометеорологического обеспечения Таймырского ЦГМС Мария Корина. – Сначала это была просто обсерватория: погоду здесь наблюдали в оперативном режиме, не было прогностического отдела. Потом появился отдел синоптиков, с 1974 года стали вести аэрологические наблюдения. – В повседневной жизни мы не задумываемся, насколько важны прогнозы погоды для экономики. Кому вы их передаете? – Прогноз для общего пользования – на телевидение, ГТРК “Норильск”. Для предприятий Заполярного филиала и города даем более подробную информацию. Наши данные нужны энергетикам, дорожным службам, газовикам, речникам. – Какая оправдываемость у ваших прогнозов? – В среднем 90 процентов. Раньше 70-процентная оправдываемость считалась хорошей, но наука и технологии не стоят на месте. Когда я начинала работать синоптиком, мы еще вручную рисовали карты, они были пропитаны формальдегидом, такая была технология. Был отдельный кабинет, куда их складывали, чтобы они сохли. Сейчас намного проще, мы работаем с компьютерными программами. – Для чего нужен архив многолетних наблюдений? – Для синоптиков-долгосрочников, которые составляют месячные прогнозы. Эти синоптики – единственные, кого не коснулась компьютеризация, они работают с атласами. Просто потому, что на данном этапе развития науки нет математических моделей и программ для таких прогнозов. – Чем занимается экологическая лаборатория? – Снимает показания загрязнений в городе, в определенных точках. Это стационарные пункты наблюдений. – Общеизвестно, что в мегаполисах свой микроклимат. У Норильска он есть? – Конечно есть. Любой город влияет своей жизнедеятельностью на окружающую среду. Особенности местности и рельефа тоже влияют на погоду. Даже в пределах Норильска она может быть разной. Например, дворы на улице Комсомольской, на горе. Там часто более сильный ветер. В одном районе города может идти дождь, в другом – светить солнце. – Сколько нужно проработать синоптиком, чтобы появилось профессиональное чутье? И какое нужно образование? – Высшее техническое. Метеорология требует знаний в области высшей математики, физики и химии, а также свободного владения компьютером. Хорошо уметь читать карты и предсказывать погоду можно научиться только лет через пять. Причем когда приезжаешь в другой регион, нужно учиться заново, привыкать к его специфике. – Доверяют ли синоптики народным приметам? – Метеорология – это наука, а прогноз погоды – научное предположение. Некоторые народные приметы иногда оправдываются, но отношения к науке они не имеют. – Наука, в которой до сих пор используют механические приборы измерения… – А надежнее этих приборов еще не придумано. То же осадкомерное ведро, или осадкомер Третьякова, используют во всем мире. К тому же есть данные, которые автоматизированная метеостанция не определит никогда. Например, видимость, вид и количество облаков. Плохо поддаются автоматике и осадки. В Дудинке стоит автоматизированный комплекс. Здесь он тоже есть, но мы его используем чисто для сравнения с показаниями механических приборов. Они старинные, но более надежные и дают более объективные показания. Они выдерживают и зной, и холод, даже на Северном полюсе поставьте этот прибор – он будет работать. А вот автоматическая станция при минус сорока просто “умрет”. Для центральной полосы автоматика, может, и хороша, но не для наших условий. – Чем занимается Всероссийский НИИ гидрометеорологической информации в Обнинске? Они тоже собирают метеоданные из разных регионов? – Они в основном разрабатывают программы для прогноза условий, способствующих загрязнению воздуха. У нас как раз стоит обнинская программа. Их стезя – научные разработки в области гидрометеорологии и загрязнения окружающей среды. – При составлении прогнозов погоды какие данные учитывают синоптики? – Мы составляем прогнозы погоды по югу Таймыра и по НПР. Естественно, учитываем данные со всего юга Таймыра. В Волочанке, Истоке, Карауле, Потапово, Снежногороске есть наши метеоточки, которые предоставляют каждые три часа свою фактическую погоду. – Этих точек достаточно? – Маловато. У нас очень оголена северо-западная часть региона. Это осложняет прогнозирование, потому что все погодные процессы как раз идут с запада. – У вас есть профессиональные привычки, которые вы используете в повседневной жизни? – Да, особенно в отпуске, на даче. Всегда поднимаю глаза к небу, чтобы понять, чего ждать в ближайший день. Оцениваю небо, облака, направление ветра.   Почему не сбываются Главная “единица переменчивости” в погоде – земная атмосфера. Ее поведение неустойчиво и непредсказуемо. Как заметил почетный президент Всемирной метеорологической организации Александр Бедрицкий, самый точный прогноз будет тогда, когда к каждой молекуле воздуха и Мирового океана приставят свою метеостанцию. Прогнозирование погоды – дело весьма дорогостоящее. Росгидрометцентр ежедневно получает данные с более чем 6000 наземных метеостанций, расположенных по всему земному шару. Результаты замеров поступают также с самолетов, кораблей, дрейфующих буев и геостационарных спутников. Счет таким сообщениям идет на десятки тысяч в день. Все эти данные закладываются в компьютерную модель атмосферы. ЭВМ рассчитывает, как могут повести себя циклоны и антициклоны. Программа сложнейшая – у человека на эту работу ушло бы около 70 лет. Потом с составленными машиной синоптическими картами работает человек – синоптик. Очень трудно уложить природные процессы в математические формулы. Поэтому в метеорологии не существует прогнозов более чем на месяц. Тем не менее оправдываемость прогнозов сегодня составляет от 70% (долгосрочные) до 90% (краткосрочные, на ближайшие сутки). Это считается научным прорывом – такая точность была невозможна еще 10 лет назад.

Гелиограф – самый загадочный прибор на метеоплощадке