Владимир Потанин, совладелец и генеральный директор крупнейшей в мире компании по производству никеля “Норильский никель”, состояние которого, по данным “Форбс”, оценивается в 12,6 млрд долларов, рассказал о продаже зарубежных активов ГМК и о стремлении повысить эффективность компании.

– В прошлом году вы последовательно продали некоторые активы в Австралии. С чем был связан выход компании с некоторых рынков? Было ли это частью стратегии? – Мы активно избавляемся от непрофильных активов, которые тянули компанию назад. Поэтому мы полностью вышли из инвестиционных проектов в Австралии – сохранили только одну австралийскую лицензию – и в настоящий момент работаем над выходом из проектов в Африке. Выход из этих активов был запланирован задолго до начала политической турбулентности в нашей долгосрочной стратегии. – Насколько политическая турбулентность повлияла на работу “Норильского никеля”? – Мы частная и законопослушная компания, встроенная во все инструменты контроля регуляторов, представленная на международных биржах. Продукция компании обладает серьезной значимостью в экономике, в частности, мы поставляем никель для сталелитейной промышленности Европы. Геополитическое напряжение, которое мы чувствуем, не должно распространяться на деятельность “Норильского никеля” ввиду того, что компания глубоко интегрирована в мировые экономические процессы. Санкции экономического характера наносят ущерб всем участникам экономических отношений и всегда являются поражением политиков. Если политики вынуждены применять санкции, то есть уменьшать стоимость активов, которые находятся по периметру, значит что-то у них работает не так. – Насколько компания связана обязательствами с европейскими и американскими потребителями? Какой ущерб может вам нанести расширение санкций? – Компания “Норникель” активно продает свою продукцию в Европу и США – например, мы поставляем палладий для производства автомобильных катализаторов. Палладий используется в производстве улавливателей выхлопов углекислого газа – это небольшой, но важный для автомобильных производителей элемент. Из-за катализатора, который стоит в пределах тысячи долларов, машина стоимостью 30 тысяч долларов не может быть продана. “Норникель” чувствует себя комфортно в современных условиях, и мы не ожидаем, что санкции или какие-то другие меры политико-экономического толка затронут нас. Однако в любом случае у нас есть запасной план, который предусматривает диверсификацию валют, в которых мы храним свои средства, а также возможность переориентировать нашу компанию еще больше на азиатские рынки в случае возникновения проблем на других рынках. – Не опасаетесь ли вы сокращения спроса на свою продукцию на западных рынках? – Большая часть продукции “Норильского никеля” – это биржевые товары, и они могут быть перенаправлены с одного рынка на другой. Это не потребительский товар, когда человек покупает конкретное платье, конкретную обувь и конкретную марку машины. Люди покупают просто никель, несмотря на различия в его видах. Поэтому полагать, что у никеля возникнут фундаментальные проблемы с реализацией, не приходится. Европейская сталелитейная промышленность привыкла к нашему высококачественному никелю, в США нашу продукцию покупают предприятия, для которых не объемы важны, а качество продукта, и с этой точки зрения для них the better kills the good. Что касается азиатского рынка, то мы к нему были менее привязаны. В последние годы мы стали уделять ему внимание. – В связи с чем вы решили разработать в 2013 году новую стратегию ГМК “Норильский никель”? – Любой компании необходима понятная инвесторам стратегия. По ней люди могут судить о том, насколько менеджмент способен эффективно управлять компанией. В основном стратегия подразумевала концентрацию на первоклассных активах и повышение эффективности управления. – Удалось ли благодаря новой стратегии привлечь новых инвесторов? – Да, благодаря дивидендной доходности мы привлекли новых инвесторов, которые ищут высокую доходность при низких рисках, а чем выше investment base, тем меньше волатильность акций. На road-show мы получаем обратную связь от многих инвесторов, что они либо становятся акционерами, либо рассматривают покупку акций “Норникеля” в ближайшем будущем. В данном случае мы говорим об инвесторах, у которых другая инвестиционная декларация. Они ориентируются не на страну и на отрасль, а на профиль риска. “Норильский никель” подходит по факторам доходности и риска. Таких новых инвесторов – в основном они из США и Европы – пока немного, но они уже у нас есть. – Какие достижения в рамках новой стратегии вы считаете самыми главными? – Мы показали рентабельность по EBITDA на уровне 44%, по этому показателю мы уступаем только BHP (у них 48%). Кроме того, у нас произошло качественное улучшение контактов с банками и рейтинговыми агентствами, а также реструктуризация банковских кредитов. В частности, мы увеличили срок кредитования, исключили залоговые кредиты и увеличили гибкость управления портфелем. – Ваше решение перевести часть платежей в гонконгские доллары таким образом было частью этой новой стратегии? – Да, наши планы большей ориентации на азиатские рынки были обозначены некоторое время назад, еще при бывшем гендиректоре Владимире Стржалковском. Тогда перед сбытовым блоком были поставлены задачи более активного проникновения на китайский рынок, были открыты новые офисы. С того момента наше присутствие на азиатских рынках серьезно выросло – это естественное увеличение внимания рынкам, которые являются драйверами всей мировой экономики, и цен на нашу продукцию. Но я бы не называл это переориентацией с Запада на Восток, скорее, это поиск нашей ниши на Востоке. Впрочем, из-за геополитической турбулентности нам пришлось форсировать этот процесс. В настоящий момент мы перевели часть свободных средств в азиатские валюты, например в гонконгские доллары и юани. Это ребалансировка наших интересов. Кроме того, у нас есть производственный проект строительства Быстринского ГОК в Забайкалье, который будет производить концентрат железной руды и медную руду. Естественным потребителем этой продукции будет Китай, возможно участие партнеров из числа международных компаний. Наша ориентация на китайский рынок носит естественный характер, но обстоятельства, при которых нам необходимо иметь запасной план, делают фокус на эти рынки более четким. – С чем связано закрытие никелевого завода в Норильске на два года раньше, как оно вписывается в стратегию компании? – Речь идет не о закрытии предприятия, а о переносе его мощностей на Надеждинский завод, и этот проект – часть производственной модернизации на всей площадке в Норильске. Никелевый завод в Норильске был построен еще в 1942 году в черте города. Последние 25 лет руководство предприятия планировало закрыть никелевый завод, но так никто его и не закрыл. Российское правительство согласилось поддержать предложенное нами досрочное закрытие завода на два года раньше запланированного срока. В связи с этим было решено обнулить экспортные пошлины на никель и медь, а сэкономленные средства мы направим на социальную адаптацию работников предприятия. Им предлагают готовые рабочие места на других производственных площадках или профессиональную переподготовку, если нет возможности устроиться по той же специальности. Поддержка правительства и наши пожелания сошлись вместе, и летом 2016 года мы полностью завершим историю никелевого завода. Это вместе с модернизацией других предприятий Норильского промышленного района приведет к сокращению выбросов в городе на 90%. – Как вы сказали, “Норильский никель” – вторая по эффективности металлургическая компания в мире. Планируете ли вы выйти на первое место и обогнать BHP, а также что для этого надо сделать? – Бизнес – это не спорт, где нет места, кроме первого. Мой друг, всемирно известный хоккеист Вячеслав Фетисов, сказал, что первый шаг с пьедестала – всегда вниз. При долгосрочном планировании всегда есть две альтернативы. В зависимости от того, как мы будем вести горнорудную политику, у нас может быть либо больший объем товарной продукции при несколько меньшей EBITDA-марже, либо наоборот. Сейчас мы поставили себе задачу сохранять рентабельность на уровне 40% для активов первого эшелона. Бизнес – это не спорт, а заработок денег, но BHP пусть не расслабляется.   Опубликовано на вкладке “Российской газеты” к Wall Street Journal