Каким бы уникальным ни было производство, главной его ценностью являются все же не условия и не технологии, а люди. Никелевый может похвастать внушительным списком профессионалов, чьими идеями и силами работал завод. Здесь кипела настоящая жизнь, ее проживали трудолюбивые и талантливые люди. Среди них – наши сегодняшние собеседники.

Преданный цеху человек “Он как врач, в большей степени чувствует оборудование”. “У Василия Павловича настолько высокая квалификация, что ему скорее можно советовать, а не давать указания”. “Он давно работает плавильщиком, мог бы стать и мастером, и старшим мастером – опыт и образование позволяют”. Пожалуй, руководители плавильного цеха никелевого завода сказали о профессиональных качествах нашего героя главное. Василий ОГИЙ – бригадир электротермического участка (ЭТУ). Генеральный бригадир, как называют его в плавильном цехе. – Очень преданный плавильному цеху человек, – говорит о бригадире Илья Сарычев, начальник плавильного цеха никелевого завода (ко времени выхода номера газеты в свет – заместитель директора НМЗ. – Ред.) – Эмоциональный, бывает сентиментальный, но авторитет у Василия Павловича непререкаемый. В любой ситуации его авторитета достаточно, чтобы он мог ставить задачи и спрашивать с людей. – Уважаю таких людей, которые не зависят от чужого мнения и свое могут донести до любого человека, – говорит Илья Николаевич. – Василий Павлович видит суть проблемы, не только внешнюю оболочку, он знает, что надо сделать, чтобы достичь лучшего результата. Обеднительную печь №1 закрыли 1 ноября 2006 года, а Огий до сих пор помнит, как она устроена. – Если бы сейчас освежил в памяти документы, характеристику печи – назвал бы все ее параметры в миллиметрах. Не то чтобы памятью хорошей хвастаюсь – она у меня хорошая только на то, что мне нравится. Что меня интересует, то и запоминается, – признается Василий Павлович. На “бедных” печах Огий работал 23 года. Уже почти десять лет, как перешел на рудно-термические. И на этом участке не раз бригадир проявил технический талант и смекалку. – Когда строили вторую рудно-термическую печь, я был ответственным за работу подрядчиков. Смотрел, как они кирпичную кладку делают, кессоны монтируют. Если нужно, схемы мог начертить по памяти. – Василий Павлович никогда не оставит работу неоконченной, обязательно доделает, – рассказывает Олег Кокорев, заместитель начальника плавильного цеха по оборудованию. – В 16 часов он имеет полное право уйти со смены домой. Но если что-то не получилось, какой-то сегмент остался незакрытым, бригадир будет работать и до семи вечера, и до девяти. Бывало, даже сутками в цехе находился. Цикл закончил, посмотрел результат – можно уходить. Бригадир электротермического участка Василий Огий провел последнюю смену на РТП-5. Накануне исторического дня – последний штейн пятая рудно-термическая выдала 1 февраля нынешнего года – он уехал с завода в полночь, а в семь утра уже был в цехе. Скачивал печку. Это не обычный момент, не каждодневная операция. Чтобы разгрузить печь физически, а коллектив – морально, Огию приходилось ответственность брать на себя и командовать процессом наряду с руководителями цеха. – Если ошибку допустить – вдруг сгорит трансформатор или что-то еще произойдет, мы не смогли бы скачать ванну, – поясняет Василий Павлович. Металлурги сумели все сделать грамотно, по технологии, и полная остановка первой по счету рудно-термической печи прошла согласно регламенту. Кто-то даже отметил время: 13.55. С последнего капитального ремонта РТП-5 отработала 18 лет 9 месяцев 15 дней 13 часов 55 минут. Производственный цикл печи от капремонта до капремонта, говорит Огий, рассчитан на 12 лет. Пятая рудно-термическая смогла продержаться гораздо дольше благодаря грамотной эксплуатации агрегата.   Жалко, что мои знания уже некуда будет применить, – рассуждает Василий Павлович. – Почему мне сейчас не 20 лет с моим теперешним опытом!   В его стиле Хоть официально рабочий день Олега КОКАРЕВА, заместителя начальника плавильного цеха по оборудованию, начинался в 8.30, в 7.00 он, как правило, уже был на никелевом. Ему надо знать обстановку досконально. – Работа есть работа. Встал – поехал на завод, – объясняет Кокарев. – У меня задача какая? Пообщаться с коллективом, который отработал. Узнать, какие были проблемы. Словом, оценить обстановку и принять решение до начала смены, чтобы не дергать людей. Разговаривать с Олегом Викторовичем интересно. Если бы не производственная необходимость, можно было бы вообще забыть о диктофоне и не отвлекаться на сомнения, “возьмет” ли он голос Кокарева. – Вы повышать голос можете? – Если бы я не мог это варьировать, не работал бы столько лет. Замначальника цеха я с 1998 года. Исполнял обязанности заместителя главного инженера никелевого завода по реконструкции… Манеру Кокарева говорить тихо на предприятии знают и признают. Эта особенность отражает его природные свойства, создает его стиль. А как говорил французский естествоиспытатель Жорж Бюффон, стиль – это человек. Кокарев – коренной норильчанин. Здесь окончил школу, из Норильска ушел служить, сюда вернулся после армии. Поработал в Норильском вечернем индустриальном институте (НВИИ), но вскоре перешел в плавильный цех никелевого завода и поступил в НВИИ уже в качестве студента. Специальность выбрал “механическое оборудование заводов цветной металлургии”. Одноименную кафедру тогда возглавлял Данил Петрович Притыкин, очень известный и авторитетный в институтских кругах человек, автор нескольких учебников. На никелевый Олега Кокарева приняли в электротермическое отделение слесарем-ремонтником четвертого разряда. Но на этом уровне молодой человек не задержался, квалификацию повышал постоянно и вскоре был назначен мастером по ремонту обеднительных электропечей. Это было, когда обязанности начальника отделения от Александра Садетдинова перешли к Александру Фонарюку. Позднее в этом качестве работал Сергей Гресь. Бок о бок трудился наш герой с Виталием Бобровым, впоследствии директором завода и руководителем Норильского комбината. Сводила судьба и с другими известными в металлургии людьми. А сколько используется механизмов, усовершенствованных Кокаревым и при его участии! – Я не придумал космический корабль, есть институты, которые придумывают. Мы в цехе рационализируем малые участки, – рассказывает почетный рационализатор компании. – Но если мы заменили какую-то гайку на более эффективную, механизм будет дольше работать. Одна из последних масштабных реконструкций, которой заместитель начальника цеха по оборудованию отдал много сил, был капитальный ремонт рудно-термической печи №2. По сути, строительство нового агрегата. – Кокарев построил РТП-2, когда кругом говорили, что уже нет специалистов, никто не сможет такую печь построить, а он это сделал! – рассказывает Илья Сарычев. – Построили по чертежам без всяких отступлений. Плавильный цех, и вообще работа в пирометаллургии, воспитали в нем, я считаю, выдержку. Олег Викторович никогда не впадает в панику. А на производстве такие нештатные ситуации случались... Он умеет мобилизоваться, сложить цепочку так, чтобы прийти к нормальной работе цеха. – Чем будете вспоминать завод? – Людьми, работой, которую вместе делали. Вот, – Олег Викторович показывает на стену. Там висят две почетные грамоты, самые последние из врученных Кокареву, если судить по датам. А всего их у нашего героя не меньше двадцати. О званиях “Почетный металлург” и “Заслуженный металлург России” (оно входит в государственную наградную систему) Олег Викторович почему-то не сказал. Это в его стиле.   На одном месте Он прекрасно выглядит: подтянутый, спортивный, улыбка на загорелом лице. Недавно вернулся из отпуска, последнего трудового отпуска. Дольше, чем заслуженный металлург России Меджид Байрам оглы АБДУЛЛАЕВ, в цехе электролиза никеля не работает никто. – Нескольких недель не дотяну до 43 лет стажа, – говорит генеральный бригадир, – я по программе “Ветераны металлургического производства” должен уволиться в июне, документы уже пришли. Меджид Байрам оглы все еще не верит, что его трудовая жизнь в компании “Норильский никель” заканчивается. – Наверное, сейчас удивительно, что человек на одном месте трудился столько лет, – размышляет Абдуллаев. – Если бы другие испытали то, что я испытал, встречались бы и работали с такими людьми, с какими посчастливилось мне, они бы меня поняли. – Образно говоря, ходить, говорить и работать я научился одновременно. Так в жизни вышло, – рассказывает Меджид Абдуллаев. – Мне было лет 15, когда я узнал, что в городе Дашкесане – это у нас в Азербайджане промышленный центр рудодобывающей отрасли – есть профтехучилище, где можно получить надежную профессию. Поступил на сварщика, окончил профтехучилище и пошел в геологоразведку. Два года до армии отработал на разведке полезных ископаемых в районе Закатала-Белоканы: медную руду искал, золото, мрамор. Меджиду было 16 лет, а его поставили буровым мастером, пятый разряд присвоили: сначала юноша по третьему работал, через месяц сдал на четвертый, потом и на самый высокий разряд. Когда пришло время служить в армии, Абдуллаева направили в Томск. Здесь он подружился с парнем из Красноярска, который рассказал о промышленном Норильске. Приехав сюда, вместе с товарищем устроился на никелевый. Новичков принял в свою бригаду Рафик Асадуллаев. Коллектив был известен не только хорошими трудовыми показателями, но и спортивными достижениями бригадира, занимавшегося борьбой. Несколько лет трудился Абдуллаев на шламовом переделе, совершенствовал профессиональные навыки, приобретал новые знания в гидрометаллургии, повышал квалификацию. Стал бригадиром на электролизных ваннах. В ЦЭН пришли работать и четверо его братьев. – Мне интересно было со всеми людьми, – говорит Меджид Байрам оглы. – Я всегда был в дружеских отношениях со всеми. Поэтому с кем-то у меня очень хорошие отношения. С другими чуть-чуть хорошие, – улыбается заслуженный металлург. Сорок три норильских года позади. Они вместили столько событий и встреч, что хватило бы не на одну жизнь. – Многие события в те годы не просто на моих глазах происходили – я в них участвовал, – говорит генеральный бригадир. – Потанин, Хлопонин и Хагажеев – такая мощная команда была! Кризис на мировом ранке цветных металлов, внутренний дефолт – сколько было тяжелых моментов, а эти люди управляли компанией, держали ситуацию. И жизнь пошла совсем другая. Меджид Байрам оглы вспоминает и своего бывшего руководителя Олега Елисеева, теперь директора Надеждинского металлургического завода: – Олег Дмитриевич начинал на никелевом с нуля, я так скажу. Рабочим с загрузочной телегой трудился с нами рядом. Стал мастером, старшим мастером, начальником участка. И дальше поднимался по служебной лестнице. Профессионализм человека обязательно заметят и оценят, уверен собеседник. Он рассказывает, как в свое время металлурги разглядели грамотного специалиста и человечного руководителя в Сергее Ершове. Народный начальник цеха, как говорит Абдуллаев, и одна из самых больших удач ЦЭН. Работа в компании и в Норильске заканчивается. Наш герой – “можно это через газету сделать?” – благодарит коллег по цеху, всех своих руководителей за совместный труд. Всех северян – за дружественность: – В Норильске я всему научился, приобрел все, что имею. Жизнь продолжается. Семья, братья, друзья, жилье – кажется, все есть у заслуженного металлурга России, и Меджид Байрам оглы всего достиг сам. Счастливый человек. – Это счастье вокруг тебя. Истинное счастье в самом человеке, если он его чувствует, – размышляет Абдуллаев. – Сам человек для себя счастье: ты живешь, работаешь, здоров, достигаешь всего. Должен быть рад и благодарен Богу, что все это тебе дано. Если от этого отказываешься – чем будешь жить, как будешь счастлив?   Мастер дела Николай ЕВСТИГНЕЕВ, мастер цеха электролиза никеля, говорит, что собирался окончательно уйти из ЦЭН, когда его “электролизный” стаж достигнет 33 лет. Но коллеги советовали: “Доработай до 35, это солидно, юбилейную дату отметишь”. Когда подошел намеченный Николаем Федоровичем срок, у него нашлись свои резоны задержаться на производстве. Только он не предполагал, что опять придется “переработать”: в июне исполняется 38 лет, как почетный металлург Министерства промышленности и торговли Российской Федерации Николай Евстигнеев трудится в компании. В Норильск он попал случайно. Профессионально связывать себя с металлургией не собирался, и вообще высокие широты уроженца Псковской области не привлекали. Но брат Олег попал в армию в норильский гарнизон, и Николай под впечатлением его рассказов решил посмотреть Север. Евстигнееву дали направление на никелевый завод. Но бульдозеристы предприятию оказались не нужны, а другой профессией Николай не владел. Как поступить, обдумывал по дороге: из управления завода, с конечной остановки шестого маршрута, шел-шел через промплощадку, пока не добрался до цеха электролиза никеля. Начальник Василий Иванович Куклашов был на месте и не отказался встретиться со вчерашним солдатом. Беседовали долго, и, что сыграло решающую роль: то ли молодой Евстигнеев сумел найти аргументы, то ли опытный Куклашов решил дать парню шанс, – можно лишь предполагать. Но подписанное заявление о приеме на работу в качестве электролизника водных растворов оказалось у Николая в руках. Все удивлялись, как ему это удалось: в 1978–1981 годах попасть в ЦЭН было возможно только по невероятному везению. В 1984 году в цехе запустили третий электролизный зал. Евстигнеев с опытным бригадиром Виктором Петровичем Хуртаком собирал новые серии ванн. Вспоминает, что к тому времени в технологии наступили трудные дни. В 1984–1985 годах перешли на сырье с “Комсомольского”. Очень тяжелая была руда, и аноды получались с большим содержанием меди: 12 процентов и выше, трудно было их перерабатывать. – До этого брали “Медвежий ручей”: оттуда шла руда, богатая по никелю, приятно было на ваннах работать, – говорит Николай Федорович. – Когда возникли проблемы, по предложению уникального технолога Игоря Алексеевича Рябушкина решено было сформировать специальную бригаду по переработке черновых никелевых анодов с высоким содержанием меди. Бригадиром назначили Евстигнеева. Инженерам цеха, и Николаю Федоровичу в том числе, пришлось серьезно поработать над совершенствованием процесса электрорафинирования высокомедистых черновых никелевых анодов. Между тем Евстигнеев, уже дипломированный специалист, решил перейти на Надеждинский металлургический завод плавильщиком. Николай сравнил зарплату в электролизном отделении ЦЭН и в исследовательской лаборатории, куда его звали на работу, и сделал выбор в пользу материального благополучия. Электролизник водных растворов пятого разряда гораздо больше получал. Однако сомнения все же не оставляли молодого инженера: – В ЦЭН тяжелый физический труд, к тому же график шесть-один очень трудный, по шесть часов работали, – рассказывает ветеран. – Скользящий выходной: один месяц по понедельникам, второй – по вторникам отдыхаешь. А хочется и на рыбалку сходить, и на охоту, погулять по тундре на лыжах, но с таким графиком вся жизнь проходила на работе. Нас хорошо стимулировали.  Благодарности, грамоты, премии. Ко Дню металлурга список из 40–50 человек на награждение составляли. Зарплата очень хорошая была, ЦЭН считался золотым дном. Доход такой, что до Сочи хватало съездить, вернуться и прожить до следующей зарплаты. Не последнюю роль в окончательном выборе Евстигнеева сыграл тот факт, что в цехе электролиза никеля был очень дружный коллектив. Появились хорошие товарищи и у Николая: Михаил Старов, Роман Кадыров, Александр Семенков – его жена Любовь машинистом крана в цехе работала. Жили Семенковы в Старом городе, в двухэтажном доме по Октябрьской улице. Это метров триста от ЦЭН. – Раз встречали мы у них Новый год. Посидели за столом, а в три часа ночи решили: пошли в цех поработаем. Свободные аноды завесили, две ванны загрузили, вот такой был случай, – улыбается Николай Федорович.   И с любовью, и с душой Такой работы, как в хлорно-кобальтовом цехе, нигде нет, уверяет ветеран труда никелевого завода Галина КАРЫШЕВА. По ее словам, здесь комфортно трудиться, потому что в цехе хороший и надежный коллектив. Металлургом Галина Григорьевна стала 23 года назад, хотя имеет отношение к этой отрасли более 37 лет. С тех пор как пришла в центральную химическую лабораторию (ЦХЛ) комбината, сразу после окончания норильской школы №1. Над ней долгие годы шефствовал никелевый завод, так что ребята, преимущественно старшеклассники, получали уроки профориентации в основном с металлургическим уклоном. А в учебно-производственном комбинате, где раз в неделю занимались норильские школьники, Галина Карышева осваивала профессию телеграфиста, но во время практики девушка поняла, что на почте работать не хочет, полученные корочки спрятала и, сдав выпускные экзамены в школе, решила устроиться в центральную химическую лабораторию. В те годы многие норильские девушки так поступали, работа в ЦХЛ считалась одной из престижных, а должность лаборанта-ученика была первой ступенью в “большую химию”. Два года Галина отработала на основной площадке ЦХЛ, и в 1980-м девушку перевели на гидрометаллургический участок хлорно-кобальтового цеха никелевого завода. Здесь, как говорит Галина Григорьевна, было интересно. В 80-е годы в ХКЦ жизнь бурлила. Это было время активных поисков инженеров ГМОИЦ (опытно-исследовательского центра) в содружестве с инженерами цеха решения технологических проблем, испытаний придуманного ими оборудования. И время насыщенной общественной жизни. Например, в творческих отчетах цехов и служб никелевого завода команда талантливых молодых инженеров хлорно-кобальтового в составе Валерия Юдина, Галины Илькаевой, Александра Бурухина, Сергея Ершова, Виктора Цюпко неизменно была лучшей. Они не только оказались талантливыми производственниками, но и получили опыт руководителей, и почти все впоследствии возглавили предприятия комбината и городские структуры. В 1993 году бывшую лаборантку определили в смену полного кавалера ордена Трудовой Славы, лучшего мастера цветной металлургии страны Ларисы Ивановны Стасевой. – Очень грамотные специалисты работали в этом коллективе, – продолжает Галина Григорьевна. – Моими наставниками были Лидия Анатольевна Кузнецова и Марина Анатольевна Рудницкая. Они много мне дали в профессиональном плане: обучили приемам труда и даже любовь к этой работе передали. Правда-правда. Я считаю, что человек, не любящий свою работу, здесь не удержится. В ответ на вопрос, что должен уметь современный аппаратчик-гидрометаллург, мастер уверенно говорит: – В первую очередь – головой работать. Галина Карышева понимает, умеет быстро и правильно реагировать, чтобы что-то в процессе не пошло не так. Грамотно и, я бы даже сказала, красиво выполняет работу, в чем у меня была возможность убедиться, когда Галина Григорьевна открыла клапан линии циркуляции гипохлорита, а затем объяснила, для чего потребовалось закрыть схему. Важно было, как она все это делала. – К работе надо относиться и с любовью, и с душой, – говорит оператор-технолог Карышева. Галина Григорьевна призналась, что на будущее ничего особенного не планирует. – Будем жить. Когда рядом семья, везде будет хорошо. А тем своим коллегам, кто переходит на другое предприятие Заполярного филиала, ветеран пожелала хорошо устроиться, проявить себя. И чтобы в новом коллективе им было так же комфортно работать, как в ХКЦ.   Классик электролиза Анатолий АРМЕЕВ – один из тех, кто получает конечный продукт компании – норильский никель в виде катодов. Он электролизник водных растворов, трудится в ЦЭН более 35 лет. Имеет звания ветерана труда никелевого завода, ветерана и кадрового работника комбината, почетного металлурга. К 80-летию “Норильского никеля” Армееву присвоено звание “Заслуженный металлург России”. Анатолий Ризович рассказывает, что попал в Норильск совершенно случайно. Жил в Украине и часто слышал от товарища по службе, тоже металлурга: “Вот у нас в Норильске… Вот когда я работал на никелевом заводе…” “Железо достаем из воды” – так шутливо говорит о своей работе Роман Ходоривский, заместитель главного инженера ЦЭН по технологии, поясняет более конкретно. ЦЭН – конечный передел никелевого завода, здесь проводится электролиз никеля. Черновые никелевые аноды, поступающие из обжигового цеха, растворяются под действием электрического тока и подачи кислого раствора, как сахар-рафинад в кружке чая, параллельно происходит наращивание никелевого катода. Листовой никель промывается, обрабатывается, после чего увязывается в стопки весом полторы тысячи килограммов каждая и направляется потребителю. Электролизный участок №1 ЦЭН – колыбель “Норильского никеля”. Здесь впервые в 1943 году был получен этот металл в виде катодов. Технология получения никеля осталась прежней, поясняет Ходоривский, классический электролиз по технологии начала XX века. Этот процесс идет с выделением тепла, поэтому в ЦЭН даже жарковато. Конечно, это не плавильный цех, но есть своя специфика: влажность, аэрозоли никеля, кислотные растворы. Перед нами 480 ванн первого электролизного участка. Они заполнены раствором, в котором в диафрагменных мешках, покрытых флуоресцентно-зелеными кристаллами, как жемчужины в раковине устрицы, наращиваются листы металла – норильского никеля. – Катод на штанге – под минусом, анод на штанге – под плюсом, – поясняет Ходоривский. – Согласно закону Фарадея выделившиеся в раствор электролизной ванны под воздействием электрического тока ионы никеля с анода перетекают на катод. В диафрагменный мешок из циркуляционного шланга тоненькой струйкой в объеме 25–30 дм3/час подается католит – кислый раствор с содержанием никеля 65 г/дм3. Диафрагменная ячейка и ее ткань устроены таким образом, что химически чистый раствор католита, поступающий в ячейку с определенной скоростью, позволяет не допускать попадания анолита – загрязненного примесями металлов раствора – из общего пространства электролизной ванны, рассказывает Ходоривский. Электролизник следит, чтобы ячейка и шланг были в сохранности, иначе продукция превратится в брак. Если плотности тока не соблюдаются, на листе никеля могут образовываться дендриты в виде шишек, или наростов. Анатолий Армеев и его товарищи по профессии контролируют весь процесс, для того чтобы получать ровный и химически чистый катодный металл никель. Электролизники водных растворов давно не тягают катоды (их вес может достигать 50 кг) вручную, но по нашей просьбе Анатолий Армеев извлекает из диафрагмы-раковины катод-жемчужину. Поверхность у металла ровная, гладкая и блестящая. Это продукт высочайшего качества. Катоды с дефектами на поверхности пойдут на переплавку и превратятся в гранулированный никель Н-3. Всего на никелевом заводе выпускается никель четырех марок, содержание никеля во всех не менее 99%. На заводе ни у кого нет сомнений, что Армеев достоин своих наград. Он затрудняется ответить на вопрос, сколько металла выпустил в свет за годы работы в ЦЭН. Всего завод производит порядка 120–125 тысяч тонн никеля в год. В цеху трудятся 320–350 электролизников, но, когда Армеев начинал, их было гораздо больше. С годами электролизный участок внедрил ряд приспособлений малой механизации для облегчения ручного труда, что позволило оптимизировать численность работников. Мы оставляем затею получить какую-то цифру или километры катодов от Армеева, пусть это делают специалисты по статистике. И так ясно: норильского никеля за годы работы в ЦЭН Анатолий Ризович произвел очень и очень много.   Металлург со смыслом С мая 1985 года, когда Александр БОЛОТОВ поступил на агломерационную фабрику Норильского комбината, он прошел здесь достойный путь становления специалиста-металлурга. К 2016-му мастер участка спекания шихты агломерационного цеха никелевого завода, как и все его коллеги, стал участником процесса реконфигурации металлургического производства Заполярного филиала. Никелевый путь Болотова – это и становление его как специалиста: “Могу работать и сменным мастером, и дневным мастером по ремонтам, по очистке”, и большая реконструкция предприятия в конце восьмидесятых: “Когда закрывали цех №1, слесарей-ремонтников, технологов, руководителей перевели к нам – второй цех расширился, принял всю технологическую нагрузку предприятия”, и последующая модернизация производственных мощностей аглофабрики, о чем Александр Дмитриевич говорит предельно лаконично: “Дело серьезное”. Сегодня Болотов участвует еще в одном серьезном, стратегическом проекте «Норильского никеля» по реорганизации металлургического производства. Закон фортуны гласит, что все встречи в жизни не случайны и все происходящее с нами имеет смысл. Не собирался выпускник Красноярского монтажного техникума Александр Болотов ехать на Крайний Север, потому что не знал производства. Но мудрые люди сказали молодому механику: это же Норильск, это перспективно! Болотов подумал и не испугался круто изменить свою жизнь – оформил вызов на комбинат. Так он вместе с женой Любовью оказался в заполярном городе. – На работу меня принимал директор аглофабрики Владимир Георгиевич Распопин. Главным инженером был Юрий Александрович Болотов. Мы однофамильцы, – уточняет мой собеседник. Александра направили в новый цех, так на аглофабрике называли цех спекания шихты №2. Новичок сначала трудился слесарем, потом насосчиком, чистильщиком, стал исполнять обязанности мастера. – Очень интересно было работать, – говорит Болотов, вспоминая, как в те годы функционировала фабрика. – И сейчас было бы интересно, ведь аглоцех – уникальное производство. Но оборудование устарело и не соответствует экологическим стандартам. Из 31 года работы в компании “Норильский никель” шесть лет Александр Дмитриевич трудился механиком в цехе ремонта подвижного состава. Но вернулся в металлургию, в коллектив, с которым связаны, по словам Болотова, лучшие рабочие моменты. Выполнив свою задачу на никелевом заводе, часть коллектива перейдет на новое место работы в другие подразделения компании. Часть начнет готовиться к отъезду на материк. Это одно из условий программы “Ветераны металлургического производства”, разработанной специально для коллектива никелевого завода. Подписал соглашение на участие в ней и Александр Дмитриевич Болотов. – Мы увольняемся и подпадаем под такую хорошую программу. Думаю, об этом еще многие на заводе скажут. Серьезные деньги нам выплачивают, это хорошее подспорье, – говорит ветеран. Программа “Норильского никеля” предусматривает денежную выплату, которая состоит из базовой части – это шесть средних заработных плат – и переменной части, она исчисляется из половины сложившейся по году средней заработной платы за каждый год стажа свыше 15 лет. В семье Болотовых социальные льготы получат оба супруга. Любовь Владимировна, инженер планово-предупредительных работ аглоцеха, как и муж, увольняется по программе “Ветераны металлургического производства”. В Норильске остается сын Андрей – продолжатель семейной металлурической династии. Он здесь родился, в Норильском индустриальном институте получил высшее образование по двум профессиям – механика, как отец, и экономиста. Трудился в хлорно-кобальтовом цехе никелевого завода. Сейчас Андрей Болотов работает старшим мастером на медном заводе. У сына, уверен Александр Дмитриевич, есть перспектива роста, и он хочет работать в Норильске. Родители выбор одобряют. Очень позитивная семья, друг к другу нежно относятся, – рассказывают о Болотовых коллеги. Александр Дмитриевич хоть и много лет трудится на серьезном мужском производстве, что, безусловно, накладывает отпечаток на манеру поведения, но сохранил интеллигентность в общении. Это все отмечают.   Всюду нужен он У Алексея ВАЩУКА эксклюзивная профессия – агломератчик. Бригадир участка спекания шихты аглоцеха никелевого завода имеет самый высокий, шестой разряд. И почти четверть века “горячего” стажа. Профессии агломератчика Алексей Павлович учился в условиях действующего металлургического производства. В цехе спекания шихты было на кого равняться и с кем соревноваться – мастера Валерий Ужаринский, Владимир Тимошенко, Павел Бабенко были известными на комбинате специалистами. – По своему потенциалу Ващук – инженерно-технический работник. Только высшего образования не имеет, – говорит о подчиненном начальник агломерационного цеха никелевого завода Александр Куленков. – Настоящий бригадир, который техническую сторону производства знает и людей сконцентрировать на решение задачи может. Может быть, за эту особенную профпригодность агломератчика Алексея Ващука в числе первых в металлургической отрасли включили в социальную программу “Наш дом”, адресованную самым востребованным работникам компании “Норильский никель”. Квартиру на условиях софинансирования бригадир агломератчиков приобрел в подмосковном Ногинске. По окончании договора туда, по всей вероятности, и переедет семья Алексея Павловича. Пока он выполняет обязательства перед компанией на никелевом заводе: ГМК заинтересована в том, чтобы все ключевые кадры сохранили свои рабочие места на старейшем металлургическом предприятии вплоть до его закрытия, а затем были трудоустроены на других площадках компании. Алексею Павловичу предложили перейти либо на Надеждинский металлургический завод, либо на медный. Он выбрал то, что ближе по роду сегодняшней деятельности, и подписал соглашение о переходе в серный цех медного завода. Когда “Норильский никель” приступил к реализации проекта по реконфигурации металлургического производства, на медном заводе начали капитальное строительство установки по производству бисульфита натрия. Этот реагент помогает улучшить извлечение металла. До сих пор уникальная в своем роде установка действовала только в аглоцехе. Алексей Ващук хорошо знает оборудование, поэтому выбрал работу аппаратчика синтеза на комплексе получения бисульфита натрия. И снова опытному металлургу пришлось учиться. Алексей Павлович не скрывает, что человеку в его возрасте, к тому же привыкшему к одному месту работы, к своему коллективу, трудно принять перемены. Но это жизнь, в ней приходится перестраиваться. Алексей Павлович несколько раз побывал на новом рабочем месте, присмотрелся. Сейчас установка по производству бисульфита натрия проходит опытно-промышленные испытания. После чего оборудование перейдет в рабочее состояние и никелевый завод прекратит производство реагента. Эстафету подхватит и продолжит новый коллектив, наполовину состоящий из бывших работников агломерационного цеха. – От нас перешли на медный завод знающие работники – Виталий Голых, Майя Пивнева, Анна Тамаева, Юрий Калинин, – говорит начальник аглоцеха Александр Куленков. – Мастер на газоочистке Виталий Поскребаев уже перевелся мастером на новую установку. В коллективе с ними будет работать слесарь Иван Довгань. Алексей Ващук придет туда со своим авторитетом, абсолютно адаптированный, – не сомневается руководитель агломерационного цеха. По условиям программы закрытия никелевого завода для работников, которые переходят на другие предприятия, определен адаптационный курс в течение года. Если человек переведен на новое место со снижением заработной платы, ему весь год доплачивают до среднего заработка на никелевом заводе. За этот год человек может нормально влиться в коллектив, показать себя, имеет шанс повысить квалификацию и, соответственно, разряд. Такие, как Ващук, не пропадут, уверен в рабочем с задатками инженера начальник агломерационного цеха. Думаю, справедливость слов Александра Куленкова не раз подтвердится на практике.   Авторы – Лариса Федишина и Лариса Стецевич, фотографии Николая Щипко и Дениса Кожевникова

Олег КОКАРЕВ: “Пока последняя единица оборудования не остановлена, наша прямая обязанность – обеспечить техническое обслуживание агрегатов и соблюдать график ремонтов” Меджид Байрам оглы АБДУЛЛАЕВ: “Дороже, ценнее человека нет ничего. Все, что мы производим, необходимо для жизни, но что без человека может существовать!” Николай ЕВСТИГНЕЕВ: “Кто-то быстрее осваивает процесс и выполняет работу, другим нужно время, чтобы приспособиться. Я старался это понимать, учитывать человеческий фактор”. Галина КАРЫШЕВА: “Аппаратчик-гидрометаллург в первую очередь должен головой работать. Понимать, что происходит на его переделе” Анатолий АРМЕЕВ: “В цехе электролиза никеля я работаю вот уже более 35 лет”. Александр БОЛОТОВ: “Мы ежедневно выполняем кропотливую работу по обеспечению производства и ремонту оборудования” Алексей ВАЩУК: “Установка на медном заводе новая, понадобилось учиться. Теорию прошел на курсах в корпоративном университете, остальное буду постигать на практике”