За инвестиции, которые “Норильский никель” планирует сохранить на уровне прошлого, рекордного с этой точки зрения года, должна идти здоровая конкуренция. Деньги в проекты и программы развития нужно вкладывать эффективно, с большей отдачей. В этом, в частности, и состоит оптимизация, нацеленная на рост производства и снижение себестоимости. Почему за ресурс нужно конкурировать – в интервью генерального директора “Норильского никеля” Владимира ПОТАНИНА.

Должна быть конкуренция – Когда появляется новый руководящий курс, у людей в первую очередь вызывает опасение слово “оптимизация”. Под ней очень многие упрощенно понимают простое сокращение. Оптимизация в вашем понимании в чем заключается? –  Для меня оптимизация прежде всего состоит в выборе приоритетов. На самом деле они уже очерчены. Это сохранение тех социальных стандартов, которые внедрены в компании. Невозможно отбирать у людей то, что им уже дали. А то, что обещано, тоже должно выполняться. Другое дело, что мы намерены ожидать ответной отдачи. Вторым приоритетом являются те инвестиции, которые обеспечивают рост производства и снижение себестоимости. Тут должна быть определенная логика. Раз мы должны укреплять свою конкурентоспособность, значит, мы должны инвестировать в такие проекты, это выгодно. Поэтому тот, кто приравнивает оптимизацию к сокращению, глубоко не прав и занимается демагогией. Не нужны плохие и неэффективные проекты. А проекты, которые позволяют расширять производство и сокращать себестоимость, мы будем всячески выявлять и продвигать. В этом смысле Заполярному филиалу предоставлено больше самостоятельности, больше возможности для маневра ресурсов. Я бы хотел, чтобы в компании установилась традиция здоровой конкуренции за ресурс. И, наконец, третий приоритет, помимо социальной стабильности и инвестиций в развитие, в производство, – географический. Совершенно очевидно, что Норильский промышленный район вносит вклад в акционерную стоимость компании. Поэтому инвестиционный приоритет тоже должен быть направлен на Норильский промышленный район. Это уже нашло свое отражение в бюджете 2013 года, где инвестиции в Норильский промрайон даже под жестким взглядом оптимизаторов были сохранены на прежнем уровне. А в дальнейшем они, по моему замыслу, должны увеличиваться. Но норильским руководителям необходимо научиться доказывать нужность, эффективность и своевременность проектов. Конкуренция за ресурс должна быть. – Хватит ли денег на все инвестиционные проекты, на модернизацию? – Частично я уже ответил на этот вопрос, сказав о том, что инвестиции – расширение производства и его сохранение там, где это необходимо, – являются выгодным делом. То есть рентабельность, отдача от инвестиций в Норильском промышленном районе высокая. Поэтому отказываться от этих инвестиций неразумно и по-коммерчески глупо. Другое дело, что проекты должны быть расставлены по приоритетам, объемам, срокам. Часто сталкиваюсь с такой ситуацией, когда какой-то объект производства пытаются ввести раньше срока. Например, нужен он в 2018 году, а его пытаются вводить в 2016-м. Это долгое время считалось подвигом. За это выписывали премии, поощряли и продвигали по службе. Я это сам довольно давно понял и пытаюсь руководителям из среднего звена, которые со мной работают, объяснить, что это не подвиг, а преступление перед компанией, потому что означает: ресурс был использован нерачительно. Причем использован раньше времени. Значит, форсаж был включен и там, где такая скорость не нужна. Все должно делаться вовремя, объекты должны вводиться вовремя. – С чем связана такая ситуация? – Есть в Норильске память от времен, когда инвестиции были на низком уровне или в кризис совсем прекращались. Поэтому многие руководители исходят из того, чтобы сейчас получить фонды и освоить их быстрее, а то передумают и больше не дадут. Я пытаюсь объяснить, что мы не передумаем. Сейчас мы, в отличие от прошлых лет, переходим к трех-пятилетнему бюджетированию. То есть бюджеты будут составляться не на один год, когда всем надо было успеть все закупить именно из логики, что потом не дадут. Сейчас мы переходим на более долгосрочное планирование. Поэтому нужна четкость в планах – и по срокам и по объемам. Не нужно просить то, что не нужно, а нужно выполнить в четком соответствии с графиком то, что положено. Как говорится, делай, что должен, и будь что будет. Я не могу даже за это ругать людей, потому что они беспокоятся за производство, стараются для него что-то сделать. И я понимаю, откуда у них взялась такая неуверенность. Теперь стоит задача лечить эту болезнь неуверенности в том, что запланированные на определенный период времени инвестиции будут получены. Как я уже сказал, мы хотим продлить горизонты планирования до трех-пяти лет. Это же относится и к проблеме долгостроев как в социальной сфере, так и в производственной. Все, что строится дольше, чем положено, либо раньше времени начали, либо не хватило ресурса для того, чтобы поддерживать определенный ритм работы. Значит, совершена какая-то управленческая ошибка. Ничего не надо раньше времени начинать и раньше времени заканчивать. Когда мы говорим об оптимизации, речь идет о том, чтобы не использовать ресурс неэкономно, нерачительно. Нужно достигать целей более дешевым, более эффективным способом. Чем эффективнее и дешевле мы это сделаем, тем больше будет прибыли в компании. Чем больше будет прибыли в компании, тем больше будет оснований у трудовых коллективов ставить вопрос о повышении заработной платы, которую мы, уж не обессудьте, неизбежно увяжем с ростом производительности труда. Время, когда мы забывали про то, что рост заработной платы должен сопровождаться ростом производительности труда, уходит. Если мы будем продолжать этим заниматься, то в конкуренции с нашими мировыми соперниками проиграем и ослабнем.         – А в ближайшей перспективе вопрос о заработной плате будет рассматриваться? – Естественно, это предусмотрено Коллективным договором. В 2013 году мы несколько задержались с принятием бюджета, по понятным причинам, связанным со сложными переговорами по мирному урегулированию и так далее. Тем не менее правлением решено с 1 марта произвести индексацию, и она будет произведена. Еще раз повторяю: компания открыта для диалога с работниками по поводу повышения заработной платы. Мы заинтересованы в том, чтобы заработная плата повышалась, потому что это позволяет привлекать более квалифицированную рабочую силу и, соответственно, выполнять более сложные задачи. – На сегодня соцпакет “Норникеля” является беспрецедентным. Какова ваша политика в отношении социальных программ? – Для того чтобы производство эффективно функционировало, недостаточно опираться только на финансово-экономические показатели. Нужна еще определенная социальная атмосфера на предприятии и ощущение стабильности, справедливости. Да, за хорошую работу – хорошая заработная плата. Я просто не хочу, чтобы руководители и менеджеры, которые работают в компании, путали эти два понятия – центры затрат и центры прибыли. Ведь для того чтобы нести затраты в интересах либо производства, либо социальной сферы, не надо пытаться искусственно превратить их в центры прибыли. Надо просто понимать, что есть определенные социальные задачи и извлекать там прибыль не надо. Лучше бы минимизировали затраты, научились бы экономить. В этом смысле надо быть более честным перед собой, более открытым. Кстати говоря, в Норильске я пришел к мысли сделать деятельность компании в части таких социальных проектов более открытой для всех горожан: и для тех, кто работает в “Норильском никеле”, и для тех, кто трудится в бюджетной сфере. Это относится к таким вопросам, например, как публикация в открытых источниках закупочных цен на продовольствие для сети “Подсолнух” и торговой надбавки, которую магазины сети применяют. Это позволит судить о том, какой, собственно, вклад компания вносит в социальную сферу. Это стимулирует и дисциплинирует остальных участников рынка. А также позволит в рамках Коллективного договора или любого другого формата – диалога с профсоюзами и представителями трудовых коллективов – оценить социальные программы: какие работают лучше, какие хуже. Не претендуя на сокращение такого рода программ, поскольку я уже сказал: что обещано или уже дано, отбирать просто неэтично, я считаю, что совершенствовать их надо. Сейчас, например, выяснилось, что в связи с некоторым развитием рынка жилья в Норильске – ростом цен на квартиры, граждане, которые стояли в очереди на переселение, реализуют свою квартиру самостоятельно. А если квартиры две и закон не позволяет одну сдать, а другую оставить. Пока. Люди предпочитают эти квартиры продавать и покупать жилье самостоятельно. Соответственно, движение очереди ускорилось. Нужно в режиме реального времени уточнить приоритеты по этой программе, как ее дальше развивать. Я допускаю, что с течением времени какие-то программы могут утратить свою актуальность. Их надо заменить другими. Но главное, чтобы была обратная связь и с работниками, и со всем городом, чтобы был диалог по поводу того, что делает компания, нужно это или не нужно, эффективно или неэффективно. И процесс формирования стоимости этих услуг тоже должен быть для всех понятным.   Качество жизни – Владимир Олегович, вы прибыли в Норильск сразу после красноярского экономического форума. Как вы его оцениваете? Какие проекты считаете наиболее интересными? – Мне форум понравился. Я был на разных форумах, и многие из них отличаются либо достаточно пустым форматом, либо превращаются в ярмарку тщеславия для организаторов. Красноярский форум был придуман для тех, кто туда приехал. Чтобы можно было поговорить, обменяться мнениями. Одним словом, было интересно. Запомнилось, например, то, что много говорили о качестве жизни, в том числе и премьер, и губернатор. В Норильске этот разговор продолжился. Мы говорим уже не только о заработной плате, инвестициях, социальных гарантиях, но и в целом о качестве жизни. Например, то, что в Норильске будет доступ к скоростному Интернету, на мой взгляд, положительный фактор улучшения качества жизни. Один из молодых ребят на форуме предложил стоимость расходов на Интернет внести в потребительскую корзину. Одним словом, качество жизни выходит на первый план. Это приятно. – В Норильске у вас был плотный рабочий график: поездки по предприятиям, общение с городским активом. Ваши впечатления, в частности, от общения с губернатором. – Обмен мнениями с Львом Владимировичем происходит очень легко, потому что он сам в некотором смысле вырос из Норильска. Как политик, как руководитель. Он говорит об этом с большой теплотой, с гордостью. Проблемы Норильского промышленного района он хорошо понимает. Сейчас много говорят о том, что в стране должен быть хороший инвестиционный климат. Но инвестиционный климат – очень конкретное понятие. В данном конкретном месте власти должны создать нормальные условия для предпринимателя, чтобы он нормально работал. Тогда он сможет развивать свой бизнес, платить своим работникам достойную заработную плату. И тогда с него можно спросить за налоги, рабочие места, за все остальное. В этом смысле Красноярский край усилиями губернатора и его команды, на мой взгляд, является регионом благоприятным для инвестиционной деятельности, чему мы можем только порадоваться. О других регионах, к сожалению, такого сказать пока нельзя. – Какой вы видите взаимосвязь Норильска и компании? – Мне кажется, что проблемы города и проблемы компании неразделимы. И в этом смысле город и компания должны действовать совместно и вникать в проблемы друг друга. Здесь также нужна обратная связь. На совещании с депутатами губернатор края Лев Кузнецов, проведя инспекцию социальных объектов, нашел, мягко говоря, кое-какие недоделки.   – А что именно нашел губернатор? Если не секрет. – Нет, какой же тут секрет. Он зашел в раздевалки для спортсменов и увидел, как они оборудованы, какие там душевые и прочие удобства. Понял, что спортсменам там не понравится, и задал простой человеческий вопрос: а кто-нибудь по этим раздевалкам ходил? В том числе из присутствующего актива. И я себе тоже задал вопрос. Я думаю, что руководитель Заполярного филиала должен взгреть всех за недостатки и посмотреть по сметам, какое оборудование было предусмотрено, – наверняка хорошее. Куда оно делось, это хорошее оборудование? Почему оно стало плохим? Наказать-то мы накажем. Разобраться-то разберемся. Душевые-то заменим. Просто получается, что никому это не надо было. Стоит многолетний недострой, что вообще само по себе плохо. И вот он планируется в ближайшее время к вводу в эксплуатацию. Но до тех пор пока не приехал губернатор и не прошелся по этим душевым, туда никто не заходил. Не надо быть строителем и ревизором, чтобы понять, что там что-то недоделано. Это очевидно. Надо просто зайти и посмотреть: не так должны быть оборудованы душевые. Мелочь. Но она очень о многом говорит. Я пытался донести свою мысль до депутатов. Мне показалось, что они меня услышали. Город является заказчиком такого рода социальной услуги. Соответственно, вы должны быть самыми тщательными проверяющими, следить за тем, чтобы все было правильного качества и делалось вовремя. Сигнализировать об этом. Ведь компания не заинтересована в том, чтобы спихнуть объект с себя. Построили – и больше у нас голова не болит. Мы заинтересованы в том, чтобы обеспечить качественную услугу. Опять же, губернатор хорошую идею подкинул: таблички с именами и фамилиями делайте – строил такой-то, отделывал такой-то. И люди будут либо с благодарностью этих людей вспоминать, либо, что называется, не обессудьте.     Сохранить управляемость – Если говорить о климате в отношениях между акционерами, насколько прочен установившийся мир? – Конфликт всех беспокоил. Он мешал развитию компании, вносил нервозность в трудовые коллективы. Горожан тоже беспокоил. Мир дался нелегко в том смысле, что были долгие, упорные переговоры. Главной составляющей этих переговоров для меня была необходимость сохранить управляемость предприятием, с тем чтобы у семи нянек дитя не оказалось без глазу. Мне удалось договориться со своими коллегами о том, что целостность управления “Норильским никелем” сохраняется. Я, как управляющий партнер, взял на себя ответственность за то, что будет происходить с их вложениями. А как генеральный директор, взял на себя ответственность за то, что будет происходить с самим предприятием и его трудовым коллективом. При этом компания становится более прозрачной для акционеров. Они лучше понимают, что там происходит. И эта конструкция, когда один партнер берет на себя инициативы по управлению, а для других все происходит прозрачным образом, на мой взгляд, достаточно прочная. Помимо того, как мне показалось, каждый из участников переговоров все-таки получил то, что хотел получить в результате. Все это зафиксировано в документах, над которыми долго и кропотливо работали для того, чтобы были прописаны по возможности все острые углы, возможные конфликтные ситуации и пути выхода из них. На мой взгляд, соглашение получилось достаточно добротным. Еще раз подчеркну: в условиях, когда каждый участник переговоров достиг своих целей, основания для продолжения конфликтов или для новых конфликтов на сегодняшний день я не вижу. – Эксперты фондовых рынков долгое время говорили, что “Норильский никель” недооценен. Этому в том числе мешала нервозность из-за конфликта акционеров. Сейчас из внешней среды вы ощущаете какие-то положительные сигналы? – С тех пор как был исчерпан конфликт акционеров и произошли новые назначения в менеджменте, акции компании выросли примерно на 20%. И это можно было бы рассматривать как хороший знак, но я привык считать, что такого рода оценка всегда связана все-таки не только с хорошими новостями, а с тем, что за этим стоит. Что компания будет делать? Как она будет осуществлять свой инвестиционный процесс? Как она сможет контролировать свои издержки? Именно об этом шел разговор на корпоративном форуме. Я пытался довести до коллектива важность задачи – остаться конкурентоспособными, то есть научиться управлять своей себестоимостью, сделать ее ниже, чем у конкурентов. И вложения средств осуществлять опять же эффективно, с большей отдачей.   – С точки зрения генерального директора, что вы увидели для себя по-новому за дни работы в Норильске? – Несерьезно было бы говорить о том, что за месяц с небольшим работы и за эти четыре дня я что-то глобальное заметил и переосмыслил. Ясно одно: задачи, которые стоят перед коллективами, должны быть ими поняты. Иногда приоритеты, которые были поставлены ранее, не совсем отвечают тем требованиям, которые мы сейчас намерены предъявлять. Нужно довести позицию руководства компании и ожидания акционеров до руководителей предприятий, а может быть, в чем-то и до самих коллективов. Я за прозрачность отношений. Работник должен знать, чего он может требовать от работодателя, а работодатель должен знать, в чем он может опираться на работника, что он может произвести. После “периода войны” есть еще остаточные явления, но с приоритетами нам надо будет поработать – как с руководством, так и с трудовыми коллективами.   Вложения в будущее – Благотворительный фонд Потанина действует в России с 1999 года. Возможно ли открытие отделения фонда на Таймыре или создание каких-то адресных проектов? – Думаю, что проекты можно было бы обсудить. Именно проекты. Открытие филиала, отделения – это то, что “я ненавижу с детства”. Как только открывается какая-либо лишняя структура, тут же пропадает содержание. Если есть хороший, интересный проект, то и без всякого отделения и филиала его можно рассмотреть. В фонде есть хорошие стипендиальные программы, программы для преподавателей, по стажировке студентов. Есть программы, поддерживающие музеи. По очень понятным и прозрачным критериям там проводится конкурсный отбор. Поэтому все, что будет созревать в норильском обществе интересного в области культуры и образования, мы с удовольствием посмотрим и обсудим. В этом смысле мне, конечно, приятнее было бы заниматься проектами в тех областях, где у нас есть опыт, где мы можем не только дать деньги, но и помочь, если хотите, интеллектуально, организационно. Мой опыт работы и со студентами, и с музеями показывает, что часто бывает недостаточно выписать чек. Людям нужно соучастие, помощь, хороший совет. Деньги приходят и уходят. Их очень легко потратить. Любая материальная помощь, я глубоко в этом убежден, должна носить в себе в том числе интеллектуальное соображение и эффект сопереживания. Я не верю в то, что можно системно что-то изменить и продвинуть к лучшему, просто отписав чек. – Вы поэтому такое внимание уделяете стипендиальной программе? Вам хочется чем-то делиться? Ведь ваш фонд не единственный проект, в котором вы таким образом завязаны. Вы говорили о необходимости готовить спортивных менеджеров. Вы участвовали в создании православного университета. Откуда такой интерес? – Здесь несколько направлений интереса. Во-первых, чем старше становишься, тем интереснее общаться с молодежью. Мне есть чем поделиться, и мне интересно делиться. Это потребность человека, который живет полноценной, насыщенной жизнью, а я в этом смысле считаю себя удачливым человеком. С другой стороны, общение со студентами дает очень хорошую обратную связь – энергетический обмен, энергетическая подпитка. Я им – опыт, они мне – энтузиазм. Такой происходит обмен. Плюс это обращено в будущее. Многие студенты, которым мы помогаем, которых подбадриваем, говорили мне о том, что иногда даже не сама стипендия как таковая помогла, а то, что на них обратили внимание, им поверили, дали понять, что они нужны и учатся не зря – они будут востребованны. Очень большой процент наших стипендиатов, более 80 процентов, устраиваются по специальности. В самых разных областях – культуре, медицине, экономике, технологиях. И есть надежда, что те, кому мы сейчас поможем, поддержим, будут элитой нашего общества через 10–15–20 лет. А стало быть, мои дети, дети моих друзей и знакомых будут жить в здоровой, хорошей, креативной, успешной среде. Это вложения в будущее, что тоже греет в морально-психологическом плане. – А что можно сделать в области подготовки кадров для “Норильского никеля”? Здесь действуют многие программы компании, но вопрос пока стоит остро. – Мы занимаемся подготовкой кадров, и это правильно. Но отчасти занимаемся этим “с горя”. Потому что общая система образования в стране, на мой взгляд, отстает от требований бизнеса. Кадры, которые нужны для того, чтобы развивать производство, сферу услуг и разные другие отрасли нашей экономики, компаниям недоступны. А во многих развитых странах компании конкурируют за лучших студентов лучших университетов. И, соответственно, лучшие студенты между собой конкурируют за право получать лучшее образование. Мне вообще очень нравится слово “конкуренция”. Еще с детства, со спортивных соревнований, со спортивной борьбы. Я помню, что там побеждал тот, кто лучше всех умел в условиях конкуренции себя проявить. Я верю, что это и в экономике, и в бизнесе, и в политике эффективно работает. Нужна четкая траектория движения: отучился хорошо в школе – можешь попасть в хороший вуз. Если хорошо его окончил – тебя ждет хорошая работа и высокая заработная плата. А такой логики у нас пока не выстроено. Из-за этого “Норильский никель” и другие крупные компании вынуждены заниматься подготовкой кадров для себя в гипертрофированном режиме, потому что больше неоткуда взять. А мы с удовольствием поддерживали бы не только местное образование, но и приглашали бы лучших специалистов страны. Но этот выбор очень затруднен. Хотя здесь есть подвижки. В частности, с губернатором Красноярского края мы ведем диалог о том, что красноярские вузы могли бы готовить такого рода специалистов. Для этого нужны, наверное, изменения в учебных программах. А многие вузы закрываются от таких идей: мол, мы сами знаем, кого учить. Те вузы, которые открыты для того, чтобы потенциальный работодатель оказывал влияние на их учебные программы, мне кажется, в ближайшие пять-семь лет и будут наиболее успешными в стране. Они привыкнут работать на спрос. В настоящее время большинство из них просто финансируется из госбюджета, а специалистов готовят, как получается. – По факту приходится “дорабатывать напильником”. – Если бы только напильником. Что-то и на станочке приходится доделывать. А самое главное, что эти станки-напильники самому приходится изобретать и придумывать. Хотя в целом должны готовую рабочую силу получать из учебных заведений. И многие государственные деятели, в частности, премьер на форуме говорил, что это дорога с двусторонним движением, то есть приглашал бизнес более активно в этом участвовать. Оно, конечно, так. Но инициатива со стороны государства должна быть по задаванию таких стандартов вузам, по направлению их в эту сторону, оказанию определенного разумного давления на ректоров вузов, на формирование заказа для государства. Без этой инициативы бизнесу очень трудно снизу будет пробиваться и объяснять ректорам, каких специалистов они должны готовить. – По вашему мнению, можно рассчитывать на понимание государства в этом вопросе? – Во-первых, в целом взаимопонимание между бизнесом и государством оставляет желать лучшего. Пока партнерские отношения между государством и бизнесом не выработаны, диалог сильно нарушен. Много причин этому. И тяжелое прошлое наследие, и отсутствие одинаковых ценностей и приоритетов у всего нашего общества. И вообще в целом его незрелость. Недостаточна также обратная связь от бизнеса. Несмотря на то что работают такие институты, как Союз промышленников и предпринимателей. Несмотря на то что правительство открыто и каналы созданы. Но отчасти бизнес не научился пока ими пользоваться. Не у всех представителей государства, к кому ведут эти каналы, есть потребность их задействовать. Взаимодействие не идеальное, что отражается на всех законах, актах, на всем остальном. Это с одной стороны. А с другой, Норильскому промышленному району, несмотря на суровый климат, тяжелые условия, повезло, что здесь есть работа, достаточно развита для таких условий социальная сфера, есть перспектива развития в некотором смысле без вмешательства извне. Ведь многие годы государство вообще не выполняло свои обязательства по оплате северных коэффициентов и всего остального. Это все несла на себе компания. Сейчас очень модно говорить о том, что вот во время приватизации несправедливо приватизировали предприятие на залоговых аукционах – дешево, дорого. А вспомните те времена. Зарплата не выплачивалась месяцами. Люди лучше меня это помнят, многие тогда страдали. В этот период компания несла на себе всю тяжесть ответственности за людей, которые здесь трудятся. В этом смысле нам всем повезло, что в прошлые годы было создано такое мощное ядро, которое позволяет удерживать стабильно ситуацию и даже ее улучшать. В общем, как говорят мусульмане, на Аллаха надейся, а верблюда привязывай. – С вами, как с известным, удачливым бизнесменом, меценатом, политическим деятелем, связано очень много ожиданий. Но есть и опасения. У вас много других важных проектов, которые нельзя бросать. Сочи на носу. Норильчане интересуются, будет ли у вас достаточно времени, чтобы уделять внимание Норильску, “Норильскому никелю”? – На этот вопрос через некоторое время будет ответ. Как вы сами сказали, у меня репутация человека успешного. Соответственно, я просто обязан сделать этот проект – проект своего директорства – успешным. Надеюсь, что определенную пользу я норильчанам принесу.   Подготовлено по материалам программы “Гость в студии” телекомпании “Северный город”

Деньги нужно направлять на эффективные и своевременные проекты На руднике “Комсомольский” реализуются проекты по расширению сырьевой базы