Уж если вы назвали свой магазин «Обувной лавкой», это обязывает. Раз лавка, значит, непременно должно быть что-то старинное. Хозяин магазина Константин Черненко собрал коллекцию обуви конца XIX – начала XX века. Есть в собрании и другие предметы, бытовавшие в России 100 и более лет назад.

Часть экспонатов является декоративным дополнением интерьера магазина. Рядом с обувью от современных немецких и финских производителей соседствуют изрядно поношенные еще лет сто назад сапоги восточного вида. – Они бытовали на юге России в регионе ближе к Дагестану, – рассказывает хозяин «Обувной лавки». Сшиты полностью вручную. Даже супинаторов нет, сохранился их прототип, прообраз – супинатор и одновременно набоечка. Восток в собрании представлен не одной парой сапог. Коллекционер обращает внимание на следующие: – А это, может быть, середина прошлого века. Что-то монгольское или киргизское. Кожа, внутри утепление из шерсти, подошва чепрачная, из толстой кожи… А еще есть такие… Они постарше, не так хорошо сохранились. Очень колоритные. Имеются в салоне (так и хочется сказать – экспозиции) и старинная колодка, и раритетная швейная рукавная машинка, и даже колесо от телеги. Его Константин Черненко когда-то нашел возле норильской СТО. Не все экспонаты удалось разместить в зале. Наша экскурсия продолжается «за кулисами», в подсобном помещении.   Ботильоны за 13 рублей   За стеклом витрины здесь сияют металлическим блеском старинные инструменты сапожного дела: токмач, клещи, вытяжные клещи, шило. Рядом подвешены изящный длинный женский сапожок на шнуровке и короткий ботильон с большим количеством пуговичек. Воображение тотчас рисует румяных гимназисток, которые хрустят такими каблучками по снегу. – Это дореволюционная обувь, – рассказывает коллекционер. – Тогда она вся делалась на заказ. Мастера профессионально занимались своим делом. Как я понял, много мастерских было в Столешниковом переулке. Про мастерскую в доме №5 «сапожного» переулка рассказывает буклет из коллекции. – Благодаря этому буклетику можно было снять мерочку с ноги, сделать заказ и узнать, во сколько обойдется заказ. Дамские ботинки стоили от 8 до 13 рублей. Мужские – 8,50, самые дорогие, лаковые с замшей, – 13,75. Предлагали сапоги и для господ военных, и вот такие, с бантиками. Никогда бы не подумал, что это мужские. Много или мало – 13 рублей? В начале XX века 1 килограмм муки стоил 10 копеек. Литр водки – 80 копеек. Килограмм говядины или колбасы – 50 копеек. Подписка на местную газету – 6 рублей в год. Лошадь – 50–70 рублей. Хорошая обувь всегда обходилась недешево. А сделанная на заказ, говорит Константин Черненко, была еще и самого отменного качества.   Юфть – мечта французских шпионов   – Эта ручная обувь, я считаю, любой современной фабричной, самой дорогой и качественной даст фору, – рассказывает владелец лавки. – Присмотритесь к этой двойной строчечке. Какое качество! А вот на этой обуви подошва закреплена очень интересным методом – деревянными чопиками. Никакого клея, гвоздики деревянные, крохотные, подошва кожаная, но сапоги воду не пропускали. Когда попадали во влажную среду, кожа вместе с деревом разбухала и не давала влаге проникать внутрь. Зря все это забыли, перешли на штамповку, массовое производство. – Константин Валентинович, есть ли у этих сапожек легенда? – Я купил их в антикварном магазине в Москве. К сожалению (я этим тоже интересуюсь), о хозяевах очень мало информации. Знаю, что вот этот ботильончик французского производства, а этот – наш. Разницы в качестве нет, один просто сшит из более мягкой кожи. Подробности про чудо-чопики коллекционер узнал опять же из старинных книжек своей коллекции. Они содержат и массу других интересных фактов. Например, рассказывают о наших производителях кожи юфть, из которой даже в Европе шили юфтевые сапоги. Французские шпионы приезжали в Россию и устраивались на кожевенные  производства, чтобы узнать секрет выделки юфти. – Были в России обувщики хорошие, – заключает Константин Черненко. – Советская власть все поменяла.   Красный треугольник от американцев   История советского резинового бота на каблучке берет начало от основанного задолго до революции американо-российского товарищества «Резиновая мануфактура». Резиновую обувь тогда тоже делали вручную и ставили на подошве фирменное клеймо – красный треугольник. Знак качества. – Вот это клеймо красной краской на плакате 1895 года. После того как большевики завод  экспроприировали, треугольник они не мудрствуя лукаво забрали и назвали завод «Красный треугольник». Тогда в России было два завода по производству резиновых калош. Очень востребованная обувь. Один, «Проводник», находился в Риге, другой – в Санкт-Петербурге. Эта калоша, ботик, уже советский. В коллекции есть предметы для ухода за старинной обувью. Например, крючочки, которыми можно было расшнуровать бесконечные завязки на сапогах. Или щеточка с треугольным штампом российско-американского  товарищества «Резиновая мануфактура» – прародительница современных тюбиков с кремом для обуви. Внутри у нее маленькая груша-клизмочка, в которую заливался гусиный (или иной) жир. Внизу вместо современного поролона – щеточка. Вверху костяная кнопочка. Нажимай и мажь.   Обожаю старинные вещи   Есть в коллекции и ритуальные туфли с Востока на высокой подошве. И японские дзори, когда-то красивые, расписанные золотом,  сейчас выцветшие. И тапочки какой-то знатной особы. Сиреневый, побледневший от времени бархат, расшитый золотом, с маленькими бирюзовыми бусинками. Много лет назад сапожный мастер увеличил их в размере, удлинив пятки. – По всей видимости, хозяйка была богатая и очень любила эти тапочки, – предполагает коллекционер. – Скорее всего, это была девочка. Ножка у нее выросла, и их нарастили. – Константин Валентинович, когда вы все это держите в руках, испытываете какие-то особые чувства? – Я обожаю старинные вещи. Люблю читать старинные открытки, они в моей коллекции тоже есть. Может, это не совсем хорошо, но этих людей уже нет, думаю, они на меня не обидятся. Меня поражает, насколько по-другому они общались, жили иной жизнью. Интонация, дух писем были особенными. Вместе с хозяином собрания мы разбираем мелкий почерк на одной открытке столетней давности. Какая-то дама из Питера пишет своему знакомому доктору в Рязань: «…Вместе с этой девчуркой я посылаю вам, мой дорогой, этот кузовок здоровья и счастья, желаю всякого другого благополучия на Новый год. Довольно вам жить чужими горестями, пора пожить собственными радостями…» Наверное, снег поскрипывал под изящными каблучками дамы, которая спешила на почту отправлять открытку. И сапожки были точь-в-точь такие, как в этой коллекции. Длинные, до колена, на бесконечной шнуровке. Или коротенькие ботильоны – сбоку много-много пуговок. Женщины сто лет назад были совсем-совсем другие. Раз у них хватало времени со всем этим справляться.