WAP
PDA
Зона на окраине
СПЕЦИАЛЬНЫЙ РЕПОРТАЖ
|
17 марта 2009 года, 11:34 Фото: Денис КОЖЕВНИКОВ Текст: Сергей МОГЛОВЕЦ
|
Окончание. Начало в “ЗВ” №45 за 16 марта
| Хлеб в неволе В переносном смысле он горький. А фактически – сладкий. В ОИК-30 работает своя пекарня. Одну буханку, которой нас угостили, мы принесли в редакцию. Попробовать тюремный хлебушек захотели все, и все остались довольны его качеством. Отметили даже особое ржаное послевкусие, которым отличался в свое время любимый норильчанами дудинский хлеб. Не мудрено. Хлеб в колонии пекут по старинке – вручную. Попробовали мы и пищу в столовой – баланду, как сказали бы о тюремной стряпне когда-то. В меню сегодня значились: борщ, макароны по-флотски, рыбные и оленьи котлеты. На третье – компот. В иной столовой или ресторане накормят хуже. Без преувеличений. Качество блюд отличное. Причем снимали пробу журналисты не со специально приготовленных яств, а со взятых из общего котла. Заведует столовой заключенный Валерий Щаев, повар четвертого разряда. Он отбывает срок за нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего. Как и большинство здесь, раскаивается в содеянном. В столовой идеальная чистота и строгая дисциплина. Продукты проходят тщательный отбор и обработку. Оленину закупают по невысоким ценам. Имеется в колонии и свинарник, где выращивают около двухсот свиней. Местная свинина тоже периодически попадает на стол к заключенным. Имеют возможность осужденные посещать и бар, в котором встречаются с родственниками, приходящими на свидания. В баре можно приобрести практически любые продукты, кроме спиртных напитков. В клубе колонии прекрасная музыкальная аппаратура, на которой играет местный вокально-инструментальный ансамбль. Здесь же, в зале на 350 посадочных мест, установлена цифровая аппаратура для просмотра на большом экране фильмов. Но фильмы на видеокассетах можно взять в местной библиотеке и напрокат, чтобы посмотреть в отряде. В библиотеке более тысячи видеокассет и около 16 тысяч томов книг. Они востребованы. А для тех, кто больше озабочен не самообразованием, а построением тела, есть прекрасно оснащенный тренажерный зал. Фактически у заключенных есть все, кроме женщин, возможности жить с семьей и свободы. Но какие условия бы созданы ни были, заключение остается заключением. И здесь есть Бог Социологическими исследованиями, проведенными лет двадцать назад, было установлено: в том, что сидят безвинно, убеждены (или пытаются убедить в этом других) около 70% заключенных. Около 30% вину свою признают, но считают, что к ним применили слишком суровое наказание. Полностью признают свою вину и справедливость вынесенного приговора – единицы. Надо отметить, что сейчас, когда общество стало терпимее относиться к людям, совершившим уголовные преступления, признающих себя преступниками стало больше. На людях не ставят клеймо на всю жизнь, и многие готовы к духовному раскаянию. В колонии имеется молельная комната для мусульман и православная церковь. Сказать, что все из более 1600 содержащихся в ОИК-30 осужденных становятся истово верующими, нельзя. Регулярно молятся около ста представителей различных конфессий – православных, мусульман, баптистов. В церковные праздники посещаемость существенно больше. В общем, отношение к Богу, как и у людей на воле. Осужденный Виктор Главатских проводит в храме колонии все свободное от рабочих смен время. Он осужден за убийство и нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть. Девять лет уже отсидел, осталось еще десять. – Замаливаю в храме свой грех, – говорит он, – вымаливаю прощение у Господа. Но таких, как он, в колонии все-таки не слишком много. Институт полусвободы Уголовно-исполнительную систему называют иногда пенитенциарной. Слово это в переводе с латинского означает «раскаяние». И администрация колонии помогает осужденным, вставшим на путь исправления, почувствовать перемену отношения к ним. Добросовестно работающим, соблюдающим дисциплину мера пресечения может быть изменена, и они могут быть переведены в колонию-поселение, расположенную на территории ОИК-30 вне строго охраняемой зоны. Перед тем как выйти на волю, многие заключенные проходят через институт полусвободы, своеобразную адаптацию к вольной жизни. Они отбывают наказание под надзором, но без охраны. Более того, им доверяют осуществлять охрану внешнего периметра. – Эта мера скорее воспитательная, – поясняет заместитель начальника ОИК-30 по безопасности и оперативной работе Дмитрий Безруков. – Поселенцы открывают и закрывают двери на КПП, там, где это не влияет на режимность учреждения. Зону строгого и общего режима, а также промышленную зону охраняют штатные сотрудники колонии в погонах. На КПП, ведущих в эти зоны, установлены рамки-металлоискатели, производится тщательный личный досмотр посетителей. Даже сотрудник колонии, имеющий запрещенные к проносу вещи (например, мобильный телефон), не будет пропущен. Находятся в колонии-поселении обычно от двух недель до двух лет. – Осужденные колонии-поселения могут выходить по разрешению администрации в город, пользоваться услугами городских медицинских учреждений, – рассказывает Виктор Ермошкин, начальник колонии-поселения №20. – Тридцать человек в гараже колонии работают, из них пятнадцать водителей. Без конвоя ездят по городу. Каждые выходные 60 человек мы отпускаем в увольнение. Разумеется, это люди, в социальном поведении которых мы полностью уверены. Увольнения в колонии похожи на армейские. Ночевать осужденный должен в колонии. Отпускают к родственникам на семь часов или в магазин за покупками на четыре часа. Если человек за это время употребил алкоголь или наркотические вещества, это будет сразу заметно. Но таких случаев почти нет. За такое нарушение следует перевод в режимную зону. В случае опоздания из увольнения хоть на 10 минут лишают права на выход в город в течение 30 суток. Опоздал вторично – заключение в штрафной изолятор. Вот это помещение больше ассоциируется с тюрьмой – тесная камера с «парашей» и откидными двухъярусными нарами. Променять евроремонтное общежитие на такую «роскошь» желающих мало. В колонии-поселении находится чуть более двухсот человек. В первом полугодии 2008 года колония-поселение №20 была признана лучшей в России. В тюрьме должно быть меньше тюрьмы Начальник ОИК-30 полковник Александр Кулаков считает, что основная задача пенитенциарной системы – чтобы заключенные остались людьми, приспособленными к жизни вне стен колонии. – В тюрьме должно быть меньше тюрьмы, – говорит он. – Сейчас в России уже не первый год идет реформа всей пенитенциарной системы. На первое место выходит не трудовая занятость осужденных (хотя для нашей колонии эта составляющая также важна), а профориентационная и профподготовительная работа. Заключенные, выходя на свободу, должны иметь востребованную на «гражданке» профессию, ориентироваться в жизни на воле. Все это мы стараемся им дать. Важно, чтобы, выйдя на волю, они не возвратились в колонию спустя пару месяцев, не найдя работы, понимания, соучастия общества в своей судьбе. Главную проблему колонии – трудоустройство заключенных после освобождения – администрация ОИК-30 пытается решать совместно с городской администрацией и центром занятости. Ведь это проблема не столько колонии, сколько города. Почти сто процентов заключенных – это норильчане, которые, выйдя на свободу, останутся жить в НПР. Ежегодно освобождается около пятисот человек. Так, в прошлом году по окончании срока освободилось 77 человек, по условно-досрочному освобождению (за примерное поведение) – еще 425. И криминогенная обстановка в городе в немалой степени зависит от того, смогут ли они найти честные пути выживания в это непростое даже для благополучных людей время. Или, не увидев для себя другого выхода, снова пойдут на преступление. |
Одинаковые столы, солонки, робы... 
Профессию крановщика заключенные осваивают на действующей модели |
| 0 | Твитнуть |
