WAP
PDA
У каждого своя школа
НОРИЛЬСК В ИСТОРИИ. ИСТОРИЯ В НОРИЛЬСКЕ
|
29 августа 2012 года, 15:05 Текст: Евгения СИДОРУК, главный специалист Норильского городского архива
|
В этом году норильские школы в 82-й раз распахнут свои двери для школяров. У каждого из нас есть свои воспоминания, и, наверное, самые трепетные из них о школьных годах, о первой учительнице, о том, как первый раз в первый класс.
| Первая школа появилась у подножия норильских гор в 1930 году. Она размещалась в бараке, в трех комнатах, одна из которых была предназначена под класс. В школе училось восемь долганских ребятишек. В 1936 году школе выделили одноэтажное деревянное строение, где в классах было по шесть–восемь учеников. Это было суровое время, когда не хватало даже дров на отопление. Но в 1939 году Норильск стал рабочим поселком, в одноэтажном бараке стало тесно, и назрела необходимость строительства школы, которая уже 1 сентября того же года приняла первых учеников. Евгений Прокопьевич Самсонов, впоследствии погибший на фронте, стал ее первым директором. В архивных документах военного периода сохранился приказ №15 по комбинату и лагерю “О подготовке школ Норильска к новому учебному 1944/45 году”, в котором говорится о необходимости произвести ремонт в школе на Вальке, о переоборудовании под школу дома №33 в Горстрое. Также приказывается отремонтировать среднюю школу поселка, изготовить школьную мебель (одних только парт – 200 штук), закупить учебники и тетради. Но главное, в этот тяжелейший для страны и комбината год укомплектовать школы учителями. Замечательными учителями, о которых спустя годы с трепетом и любовью вспоминали их бывшие ученики, как, например, Ольга Сапрыкина, выпускница пятой норильской средней школы. Узнавать новое Ольга Григорьевна – дочь почетного гражданина Норильска Григория Сапрыкина, родилась в Дудинке в 1937 году, младенцем была привезена в Норильск, где и прожила всю жизнь. Она кадровый работник Норильского комбината, ветеран труда СССР. А в победном 1945 году маленькая Оля переступила порог школы. “Мы тогда жили в бараке на несколько семей, жили очень дружно. Деревянная двухэтажная школа-десятилетка была недалеко. Я очень любила учиться и, когда пришла в первый класс, уже умела читать. Когда учительница дала задание прочитать слова, я сразу и прочитала. Учительница говорит: “А по слогам?” Я говорю: “Можно я сразу?” В 1947 году мы переехали в новый дом на проспекте Сталина, но я еще полтора года ездила в свою любимую школу в Соцгороде, не могла бросить свой класс. Директором школы была Нина Константиновна Баркова, которая вела у нас уроки труда. Учили элементарным вещам: обметывать петли, шить рукавички и фартуки, короче, всячески приучали к труду. В школу я ездила всегда с огромным удовольствием, даже в сильную непогоду. Были дети, родители которых занимали высокие посты, их возили на персональных автомобилях, а я добиралась на автобусе. Один раз и меня довезли, так легковую машину чуть не сдуло на Долгом озере. Тогда там стояли снегозащитные щиты Потапова… Потом уже, намного позже, поставили капитальные щиты вдоль дамбы. Поэтому лучше было ехать на больших тяжелых американских автобусах “Маках”. Часто приходилось ездить и на так называемых воронках. Я выходила из дома на Октябрьскую площадь, где была остановка, люди ехали на работу, я – в школу. Меня подсаживали, потому что ступени у воронка были очень высокие. В воронке ездила и на занятия музыкой. И пешком ходила, всякое было. Иногда стояла на остановке полчаса и больше… Холодно… Простою, руки-ноги замерзнут. Прихожу, плачу, но все равно не бросала занятия. В пятый класс я пошла уже в новую школу №1, где были зимний сад и спортзал (школа открылась в 1949 году. – Ред.). Я очень хотела поступить в английский класс, но меня определили в 5б, он оказался немецким. И я с таким же рвением стала учить немецкий и все остальные предметы. В пятом классе сдала экзамены, тогда их сдавали каждый год начиная с пятого класса. И получилось так, что как раз построили четвертую школу и начали заполнять новыми классами. Нас перевели туда. Школа была замечательная, и класс, и самые любимые преподаватели, которые нас обожали. Математику преподавал Сергей Михайлович Гнетуло. Ботанику – Анатолий Иванович Чурсин. И замечательный чертежник – Валерий Николаевич, который в разговоре окал. Он был совсем молодой, только что окончил наш техникум и был почти ровесник десятиклассникам, которые его принимали за своего. Приходит к нам на урок и говорит: “Здравствуйте, сейчас мы с вами будем рисовать бордюры”. Мы все хоть и смеялись над этим, но любили его. Многие наши преподаватели жили в общежитии ИТР на Ленинском проспекте. Мы к ним ходили в гости делать уроки, задачи решать. Тогда это было нормальным явлением. Математик Сергей Михайлович в таких случаях говорил: “Пусть вам решает Анатолий Иванович”, а сам не решал нам задачи. Было очень интересно, разговоры, чаепития, чистота отношений и стремление узнать что-то новое… Первый кол В 1952 году наш класс стали переводить в новую пятую школу. Нас, двух отличниц, вызвали в учительскую и предложили остаться в школе. Я отказалась, не могла оставить свой класс. Ушла вместе с классом и окончила восьмой и десятый уже в пятой школе. Директором школы была Дарья Федоровна Ильина, такая “классная дама”, очень строгая на вид. Запомнилась смерть Сталина. Нас, учеников, собрали в спортзале, все плакали, у директора случился приступ, ее увезла неотложка. На Гвардейской площади был митинг, я пришла домой и говорю: “Как же мы будем жить теперь дальше?” Так мы были воспитаны… Физику и астрономию у нас преподавал Георгий Владимирович Черниховский (заведующий гороно в 1962–1985 годах, почетный гражданин города Норильска. – Ред.). Задал задачку: посмотрите, говорит, на небо и расскажите про звезды. Мы вышли, смотрели-смотрели, а ничего не видно, никаких звезд. В школе были всевозможные кружки. Замечательный кружок по скульптуре вел чертежник пятой школы Эдуард Петрович Зелкин. Я ходила во многие кружки, мне все было интересно, и он по-учительски меня ревновал, когда не получалось попадать на его занятия. Кружок пения вел Виктор Владимирович, прекрасный пианист, ленинградец, бывший заключенный. Я не обладала особенно хорошим певческим голосом, но какие-то данные, наверное, все-таки были. Он меня ставил во второй голос. Нам всегда было чем заняться. Несмотря на многочисленные актировки, мы с утра все равно бежали в школу, хотя там бывало холодно, чернила в непроливайках замерзали. Требования к нам были серьезные, а учителя были замечательные. Математику, например, в пятой школе нам преподавала Галина Константиновна Сухомлинова, она дала нам такие знания, что поступать в столичные вузы не составляло никаких трудностей. Мужем ее был директор первой школы Борис Данилович (с 1953 года – заведующий городского отдела народного образования. – Ред.), сокращенно его называли Бордан, уникальный человек. Если он ставил кол, то сам его не писал, а говорил: “Подходи, бери ручку, ставь себе кол”. У меня была в связи с этим своя история. Эдуард Петрович задал нарисовать герб Советского Союза. Я просидела над ним всю ночь, с любовью вырисовывала колосья и все, что на нем было. Утром пришла на урок с готовым гербом. Эдуард Петрович мой герб взял себе на память. Но урок географии я не выучила. Учитель вызывал многих, в ответ: “Не выучил”. Ставил двойки. Доходит дело до меня, меня вызывают, думая, наверное, что уж я-то не подведу, а я говорю: “Не выучила, я всю ночь герб рисовала”. По-честному сказала, ну и в защиту тех, кто тоже не был готов. Мне поставили кол и выгнали из класса. Так я в первый раз в жизни заработала кол. Наши выпускники получали на вступительных экзаменах в вузы отличные оценки, несмотря на то что были такие “защитные” справки. Справки выписывались, когда выпускник ехал поступать, и в них говорилось, что его родители работают в районах Крайнего Севера. Когда я поступала в геологоразведочный, мне один преподаватель говорит: “Да хватит вам пятерок, и так поступите”. И поставил мне четверку. А там было пять предметов, то есть надо было набрать 25 баллов, я набрала 24”. Высшая ценность Есть свои заветные воспоминания и у норильской поэтессы Алевтины Щербаковой, которая все десять лет проучилась в четвертой школе. “Это была новостройка, и в 1950 году мы пришли туда самые первые. Екатерина Петровна Глебова – моя любимая учительница, которую я, конечно, буду помнить всю свою жизнь. Она была уже старенькая, мы были у нее последним выпуском, потом она ушла на пенсию. Екатерина Петровна была очень светлая, душевная, всех детей она любила как своих собственных. В школе мы проводили все свободное время. Занимались в разных кружках, спортивных секциях. Сюда приходили и дети, и взрослые, смотрели кино, концерты, участвовали в художественной самодеятельности. Школа была для нас как культурный центр”. Татьяна Пашковская, инженер-металлург, ветеран труда России, коренная норильчанка, тоже считает четвертую школу самой лучшей на свете. “Мы жили на улице Севастопольской… 1 сентября 1956 года с огромным букетом цветов, который купили мне в нашем совхозе, я переступила порог школы. И увидела самую красивую и добрую учительницу Нину Федоровну Злобину и самую строгую, но потрясающую Ольгу Максимовну Луговую, директора нашей школы, при одном виде которой мы замирали по стойке смирно при любой скорости движения по лестнице или по коридору. Я всегда любила учиться, учеба давалась легко и просто, в нашем доме учились все и всегда. Когда я пошла в школу, мама оканчивала наш техникум, папа учился во Всесоюзном заочном институте. У нас вечно по вечерам сидели его знакомые, которые решали контрольные работы, писали рефераты и дипломы. В большой комнате стоял огромный письменный стол и горела настольная лампа, все пили чай с булочками, которые в неимоверных количествах пекла моя бабушка. Меня папа заставлял ради интереса на скорость решать 10–20 задач в течение определенного времени, поэтому я в школе ухитрялась задачу в пять действий решать в одно. А какие у меня были учителя! Миненкова – учитель английского, но мы бы не знали русской и зарубежной литературы, если бы не она. Лобова – учитель физики, которая руководила музыкальными коллективами старшеклассников. В ее маленькой комнатке на Кирова, 8, были все наши думы и чаяния. Для литературных композиций связки нам писал Валерий Кравец, тогда еще почти не известный, а конспекты по физике у меня живы до сих пор. Бубнова – наш учитель математики, она не позволяла не понимать эту науку и никогда не боялась отстаивать наши интересы в кабинете директора. Ботанику нам преподавала Шведова, бывшая летчица эскадрильи “Нормандия – Неман”. Наши мальчишки на ее уроках вели себя как в армейском строю. До сих пор с теплотой вспоминаю нашего учителя черчения Стоцкого. К сожалению, я забыла имена, но их лица, их любовь навсегда сохранились в моей памяти. Кроме учебников мы переворачивали горы книг, у нас и в то время были факультативы, олимпиады, а победив, мы ездили в летние школы в Новосибирский академгородок. Мы могли, увлекшись, выпустить стенгазету метров на одиннадцать просто из стихов и рассказов на заданную тему. Наши кружки работали с утра до вечера: мы пели, танцевали, рисовали, не вылезали из спортзала. Дети приезжали в школу из поселков Круглое озеро и Семерки. Моя школа – это был не только храм знаний, это был дом. Мы мало знали о зарплате наших учителей, но мы всегда знали, что нас не обидят и не унизят”. Наверное, высшая ценность для любого учителя – благодарная память учеников. От души поздравляя норильских педагогов с наступающим Днем знаний, хочется пожелать, чтобы и их ученики спустя годы вспоминали о них с такой же теплотой и любовью, чтобы школьные двери были всегда распахнуты для детворы и взрослых. |
Урок биологии в поселковой школе. Норильск, 1939 год 
Ученики школы №1. 1939 год |
| 0 | Твитнуть |
