В проекте “Простые истории”, стартовавшем к 80-летию “Норильского никеля”, о времени и о себе рассказывают норильчане, оставившие заметный след  в биографии города и комбината. Для “Авторадио” и “Европы Плюс” аудиоистории озвучили заслуженные артисты России Нина Валенская, Лариса Потехина, Сергей Игольников, Сергей Ребрий и артист Андрей Ксенюк.
“ЗВ”  предлагает своим читателям расширенные версии “Простых историй” как продолжение юбилейного “Хронографа”.

– Первое впечатление от Норильска начала сороковых было тягостным. Хотя и встретили нас приветливо и радушно, но очень уж большой контраст был по сравнению с Мончегорском. Там благоустроенный город, чудесная, почти пришвинская природа, а тут… Примитивная станция узкоколейки, деревянный рабочий поселок, все убого, серо. Разместили нас в строящихся бревенчатых домах. Жили в тесноте – по две-три семьи в комнате. Без всяких претензий, удивительно дружно. Никаких скандальных случаев. Все подчинено работе. Все для фронта, все для победы! Это был стимул огромной силы. Постепенно, по ходу строительства домов, нас переселили в коммунальные квартиры, потом и в отдельные. Трудно нам было на первых порах и с климатом. Резкие и частые изменения температуры, давления угнетали, сказывались на самочувствии, на здоровье. Заключенные медики, среди которых особенно запомнился мне кандидат медицинских наук Розенблюм, приложили много сил и знаний, чтобы помочь людям переносить трудности норильского климата. Черные пурги, большие ветра, снежные заносы, уплотнение снега настолько, что его иногда взрывным методом приходилось разрыхлять, частая смена направления ветров. Начальник лагеря, он же начальник комбината, чуть ли не треть заключенных водил на расчистку путей, чтобы обеспечить доставку грузов по железной дороге. Талантливый инженер заключенный Потапов разработал и осуществил строительство различных вариантов щитовой защиты железной дороги. Дом, в котором мы длительное время жили, стоял на улице Горной, шедшей от станции узкоколейки Нулевой пикет. Здесь была и школа, где учился мой восьмилетний сын, и столовая. Недалеко от нашего дома был поворот на главную – в то время Заводскую – улицу. В этом районе жили почти все вольнонаемные инженеры, служащие, рабочие. На Заводской же занимал отдельное здание проектный отдел. Коттедж начальника лагеря и комбината находился несколько в стороне от Заводской улицы. Позже к ним пристроили еще два коттеджа. С  приездом мончегорцев в Норильск влились новые силы. Ведь прибыли высококвалифицированные специалисты всех профилей, которые были здесь необходимы. Обогатители и металлурги, химики и строители, энергетики и маркшейдеры, инженеры, научные работники – преимущественно молодежь. Металлургические заводы в Норильске только еще строились, строились теплоэлектроцентраль, рудники, Малая обогатительная фабрика… Материальные ресурсы комбината, его строительная база  и другие вспомогательные производства по своему уровню могли обеспечить лишь ограниченный объем строительства. Приоритет был отдан ТЭЦ и заводам никелевой металлургии. Это было абсолютно правильное решение. Никель – стратегический металл, платина – валютный металл. Поставки по ленд-лизу отнюдь не бесплатное благодеяние союзников. Платина была одним из гарантов нашей платежеспособности. А интерес к кобальту пропал совершенно и на комбинате, и в Москве. То количество кобальта, которое требовалось для всех отраслей и, главное, для военной промышленности, полностью удовлетворялось поставками союзников. В этот период надо было не растеряться, сохранить убеждение в полезности дела по кобальту и неизбежности его приоритета в будущем. Надо было сохранить кадры мончегорских кобальтщиков, растить и создавать новые для будущего. Надо было вселить в них веру в то, что они делают дело не менее, а, может быть, и более важное, чем все остальные… Надо было, не имея таких материальных данных, какие имели никельщики, убедить руководство комбината, общественность в значительности наших работ, в необходимости принятия мер к их развитию…

В 1957-м на проводах Алексея Логинова (в шляпе) было много бывших мончегорцев. Например, гл. инженер Норильского комбината, первый начальник кобальтового завода Владимир Дарьяльский (слева)