Понедельник,
24 июня 2019 года
№6 (4675)
Заполярный Вестник
С мечом в руках Далее
Экстрим по душе Далее
Гуд кёрлинг! Далее
Бесконечная красота Поморья Далее
Лента новостей
15:00 Любители косплея провели фестиваль GeekOn в Норильске
14:10 Региональный оператор не может вывезти мусор из поселков Таймыра
14:05 На предприятиях Заполярного филиала «Норникеля» зажигают елки
13:25 В Публичной библиотеке начали монтировать выставку «Книга Севера»
13:05 В 2020 году на Таймыре планируется рост налоговых и неналоговых доходов
Все новости
Его любили все
22 июля 2009 года, 16:43
Текст: Валентина ВАЧАЕВА
Владимира Терпогосова не стало в год, когда указом Президиума Верховного Совета РСФСР рабочий поселок Норильск Дудинского района был переименован в город. 15 июля 1953 года близкие и коллеги отметили его 39-й день рождения на уже городском кладбище.
В 2009-м ему исполнилось бы 95, хотя в роду Терпогосовых так долго никто не жил. Терпогосов-старший умер в 62 года, за шесть месяцев до кончины сына, у которого гостил. Оба покоятся на кладбище в районе автовокзала.
Хотел во ВГИК
За 56 лет из истории Норильска-города исчезло немало имен, заслуживающих вечной памяти. Но имя Терпогосова, отдавшего Норильску всего-то чуть больше десяти лет, не забывается. Хотя, если бы не война, он мог бы и не быть норильчанином. Возможно, он не стал бы и металлургом, так как после школы получил профессию эмульсионера на Шосткинской фабрике кинопленки и намеревался поступить во ВГИК. Вероятно, выбор был обусловлен тем, что отец юноши служил в фотоателье, а мама была кассиром в кинотеатре. Но во ВГИКе у иногороднего абитуриента документы не приняли. Немного поработав на стройке, юноша вернулся во Владикавказ, где поступил в только что организованный Северо-Кавказский горно-металлургический институт. Можно предположить, что выбор профессии, столь далекой от юношеской мечты, был обусловлен ее востребованностью и инновационностью, как сказали бы сегодня.
В 24, за год до окончания института, будущий инженер-металлург сделал предложение дочери бывшего царского офицера. Для того времени поступок был сродни подвигу. Сразу после получения Владимиром диплома молодые уехали в Мончегорск на комбинат «Североникель», готовящийся к пуску первой очереди.
«Помоги, пожалуйста, найти очки!»
К тому времени Мончегорск уже был городом (еще в 1937-м), хотя строительство комбината началось практически одновременно с Норильским. На Кольском у Терпогосовых родились дети: дочь Юля и сын Сергей, окончивший впоследствии тот же институт, что и отец.
На «Североникель» у главы семейства пришлось неполных три довоенных года. В первый же год начальник смены плавильного цеха был награжден медалью «За трудовую доблесть».
Владимир Лебединский, работавший вместе с Терпогосовым и в Мончегорске, и в Норильске, вспоминает, как на «Североникеле» Терпогосов вытащил из пламени женщину, гибель которой всем казалась неизбежной: «…В считанные секунды откуда-то к ней подскочил человек и, рискуя вспыхнуть сам, схватил ее. На ходу он сумел снять с нее горящий ватник и далеко его отбросить. Я узнал спасителя: это был Владимир Ваганович Терпогосов, начальник смены ПРЦ. Увидев нас, он крикнул, чтобы женщину скорее несли в медпункт, а потом как-то неожиданно тихо обратился ко мне: «Помоги, пожалуйста, найти очки! Я их где-то здесь потерял. Очки он носил редкостные – что-то около минус семи…»
Здесь жил…
Среди первых мончегорцев, прибывших в Норильск через Красноярск и Северным морским путем, Терпогосова не было. Он сошел с поезда в Кирове, чтобы отправиться в уже переименованный в Орджоникидзе Владикавказ. К тому времени там находилась его семья и место будущей работы – завод «Электроцинк», знакомый по студенческой практике. Это был первый в стране завод, выдававший цинк электролитным способом. Через два года Терпогосов примет участие в получении электролитного никеля, но уже на Таймыре. Кстати, теперь дом на бывшей улице Ленина, 38, где в 1933–1938-м и 1941–1942-м годах жил инженер-металлург Владимир Ваганович Терпогосов, внесен в справочник памятных мест Северной Осетии. Именно потому, что там жил Терпогосов. В 1942-м, когда немцы вплотную подошли к Орджоникидзе, Терпогосов, назначенный начальником плавильного цеха, вводил в строй второй конвертер Большого металлургического завода.
На новом месте были те же проблемы, что и на «Североникеле», только к работе в условиях лагеря добавились еще и проблемы военного времени. В 1943-м руководство Норильского комбината было обеспокоено тем, что освоение мощностей БМЗ шло «недостаточными темпами», а в 1944-м после двух аварий на ватержакетах главного инженера завода переместили на должность начальника конвертерного отделения плавильного цеха. Потом были повышения до начальника плавильного цеха и начальника завода. И вновь аварии. Когда разрушился ватержакет, встала вся металлургия: катодный никель выпускался только в Норильске, его ждали на оборонных заводах… Срыв графика восстановительных работ грозил не просто снятием с должности, а переводом за колючую проволоку.
Начальник управления металлургическими заводами, будущий директор комбината Алексей Логинов  вспоминает, что не мог налюбоваться на работу Терпогосова (уже начальника БМЗ). «Это была  не просто работа – это было творчество». В результате ватержакет пустили на два дня раньше срока…
Кроме Вали
Ветераны никелевого (так в 50-е стал называться БМЗ) вспоминают, что, несмотря на молодость, Терпогосов был одним из учителей для вольнонаемной молодежи Норильска. «Он олицетворял собой образец культуры и этики. Любил порядок. Даже когда работал в плавильном цехе, всегда приходил наглаженный, наутюженный. Каждый день пришивал к гимнастерке белый воротничок. Говорил так – заслушаешься…»    
Немаловажно, что Терпогосова любили не только по эту сторону колючей проволоки. Сергей Снегов в «Норильских рассказах», опубликованных в эпоху перестройки, с удовольствием вспоминает забавное происшествие, случившееся в кабинете начальника плавильного цеха в середине 1944 года. Речь шла о премировании лучших заключенных, которые, как известно, составляли основной контингент работающих завода. В списках претендентов значилась некая Валя Семенова с репутацией «шалашовки» и работницы «хуже не придумаешь».  История кончилась тем, что  Валя, поинтересовавшись тем, из чего состоит премиальный фонд, предложила его пополнить. К имеющимся нескольким килограммам масла, мешку сахара и ящику махорки (на всех) Валя принесла полумесячный паек вольнонаемного: мясные консервы, печенье, папиросы, в общем, все, что «заработала» за утро… Начальник добавку принял… И в конце рассказа «Валя отказывается от премии» Сергей Снегов, он же заключенный Норильлага Сергей Штейн, дает такую характеристику своему начальнику: «Терпогосов был человек вспыльчивый, добрый и решительный. На заводе его любили все – заключенные, вольнонаемные, даже четыре остальные – кроме Вали – женщины. Он вообще был из тех, кто должен нравиться женщинам. Думаю, быстрее всего к нему привязывались дети и собаки, ибо у детей и собак особое чутье на хорошего человека…»
И имени Терпогосова
Обширный инфаркт у главного инженера Норильского комбината Владимира Терпогосова случился, когда он исполнял обязанности начальника вместо тезки Владимира Зверева. Логинов считал, что, если бы не ранняя смерть, именно Терпогосов бы стал следующим директором Норильского комбината. Именно директором, так как 1 апреля комбинат сменил Министерство внутренних дел на Министерство  металлургической промышленности. К неполным сорока у него было достаточно наград, и даже Сталинская премия, которую он получил вместе с норильскими мончегорцами Федором Киреенко, Иваном Иевлевым и Владимиром Дарьяльским. В городе Норильске, в новой его части, в 1953-м было шесть улиц, одна из них называлась  Мончегорской. Улицу, названную  в честь норильских мончегорцев, а значит и Терпогосова, легкомысленно переименовали сначала в Ленина, а потом Кирова. Не одно десятилетие ведутся разговоры о возвращении Мончегорской исторического имени, но до сих пор нет даже мемориальной доски на первом ее доме.
0
Горсправка
Поиск
Таймырский телеграф
Норильск