Часть четвертая: Время не только лекарь
Яркие личности как звезды: исчезая с небосклона, оставляют свет. И он еще долго освещает путь тем, кто идет следом. “Заполярному вестнику” с самого начала везло на людей самобытных и неординарных. Сегодня мы хотим вспомнить тех, кто уже не с нами, и низко поклониться за все, что они сделали для молодой газеты и норильской журналистики в целом.

Когда прощаешься с хорошим человеком, понимаешь, как сроднился с ним за годы работы. Тяжелы эти минуты. От навалившейся скорби и глубины невосполнимой утраты... Перед вторым днем рождения в октябре 1997 года “Вестник” прощался с Николаем Васильевичем Плехановым, фотокорреспондентом, запечатлевшим тысячи знаковых мгновений Норильска, знатоком традиций аборигенов Таймыра и оптимистом по жизни. В секретариате – сердце газеты – время тогда будто застыло. Видимо, это ощущение осталось от разложенных на столе плехановских снимков, от печальных взглядов тогдашних мэтров секретарского дела Валерия Самуиловича Ронина и Вячеслава Олеговича Зуба. Пройдет несколько лет, и мы будем провожать их на материк, еще не зная, что жизнь после Норильска окажется для них очень короткой.   Тропа, занесенная снегом Октябрьский снег припорошил тропинки. Но ту, которая вела к дому на Набережной и обратно на работу, было хорошо видно. Плеханов знал ее до мелочей. Вот и плиты, за ними поворот. От него до крыльца редакции шагов тридцать. Надо только передохнуть. Осталось немного... Что ж ты, сердце… …Свои рассказы о том, как мальчишкой попал в Норильск, какую школу прошел здесь, рано начав работать, как пристрастился к фотографии, Плеханов всегда умело пересыпал шутками. О, это был очень веселый человек! Он любил рассказывать о прошлом Норильска, которое знал не из книг. Гордился дружбой с шаманами, слывя своим в таймырской глубинке. Аборигены, перефразируя трудновыговариваемую фамилию, называли его Пеликаном. Это и забавляло его, и подкупало искренностью. Всегда чувствовалось, когда Плеханов доволен. Он как-то по-особому тихо радовался удачному кадру, ответственно подходил к подготовке выставок. То, как уверенно Николай Васильевич строил планы на будущее, не оставляло сомнений в его отличном самочувствии. Никто, по-видимому, не догадывался, как часто напоминает о себе подорванное инфарктом плехановское сердце. Возможно, поэтому он все чаще подвергал сомнениям свои атеистические воззрения, особенно после бесед с настоятелем храма Всех Скорбящих Радость. Многих, помнится, удивило то, что Плеханов откликнулся на просьбу отца Сергия и стал редактировать газету “Жизнь во Христе”. Одна из выставок Николая Васильевича была посвящена возрождению в Норильске православной веры. …Он умер практически на работе. Тихо и достойно. Оставив в наследство “Вестнику” папки со снимками, а тем, кто его знал, – свой неиссякаемый юмор, житейскую мудрость и неповторимый взгляд на мир.   Такая родная фамилия Ронин никогда не рассказывал о детстве и отрочестве. И молодым долгое время казалось, что он всегда был таким, умудренным опытом, убеленным сединами. Висящий над его секретарским столом плакат с перефразированными из песни словами “Раньше думай о РоНине, а потом о себе…” стал для журналистов призывом к действию на многие годы, хоть и был замешан на юморе, свойственном газетчикам. Лишь незадолго до отъезда на материк Валерий Самуилович разоткровенничался: родился, мол, в 1941-м, война, разруха… Всего довелось хлебнуть. Эти штрихи существенно дополнили портрет первого ответсека “Вестника”. Его тактичность, умение вынести на первый план плюсы материала, поддержать критикуемого на редакционной планерке автора и раньше воспринимались как отеческие наставления, а вкупе с биографическими подробностями и вовсе выстроились в логический ряд. Человек, знающий жизнь как с лицевой стороны, так и с изнанки, лучше поймет того, кто пока учится на ошибках, в том числе собственных. К 11 октября 1995 года –  времени выхода первого номера “Заполярного вестника” – у Ронина уже было около 20 лет норильского стажа. А если приплюсовать к нему опыт, накопленный в красноярских периодических изданиях, то можно смело издавать книгу в помощь начинающим журналистам. Ронин предпочел свои знания передавать коллегам устно. Для него было важно найти изюминку, обыграть недостающую деталь в оформлении той или иной публикации. Он имел особое чутье на “своего” читателя, обладал умением заинтриговать его, помочь не пропустить интересную публикацию. А это своего рода талант. Газета формировалась, обретала трудами ответсека и других мэтров свое лицо. Рабочий день ответственного секретаря нередко заканчивался за полночь. Валерий Самуилович часто болел. В 2000 году Ронин перебрался в Кольчугино Владимирской области. Оттуда давал ценные советы, писал, есть ли жизнь после Норильска, сообщал о новостях. В последние годы они были безрадостными. После второй операции и инсульта он долгое время находился в реанимации. 18 августа прошлого года Ронина не стало.   Феномен Зуба Незадолго до рождения газеты в Норильск прилетела супружеская пара, о намерениях которой взять под опеку малютку “Вестник” вскоре стало известно далеко за пределами редакции. Возможно, этому способствовала фамилия новоприбывших – Зуб. Но разве это для Норильска в диковинку? Есть же у нас Зуб-гора. Деятельные супруги действительно оказались твердой породы. Так у нового издания появились новые корреспондент и работник секретариата. Как только “Вестник” преодолел первые трудности роста, встал, образно говоря, на ножки, Любовь Михайловна посчитала, что опеку можно ослабить, и перешла на работу в другое подразделение комбината. Но Вячеслав Олегович остался и проработал в секретариате до самого отъезда из Норильска, почти до пятилетия газеты. Иногда чьи-то быстрые шаги по коридору редакции наводят на воспоминания об этом не менее удивительном и колоритном человеке. Зуб, казалось, не умел ходить не спеша. Он бегал. На разные дистанции. Корреспонденты могли ожидать появления Зуба с требованием того или иного количества строк в номер, то есть срочно, в любую минуту. Остановившись на пороге, он сурово взирал на собрата и, удостоверившись, что тот вот-вот выдаст требуемое, убегал к другому. При этом все понимали, насколько трудоемка и кропотлива работа ответственного секретаря. Иногда заметку в сто строк он сокращал до минимума – по месту на полосе. И без угрызений совести переключался на другие важные дела – перелопачивание материалов, просмотр и отбор иллюстраций, составление знаменитого графика посещаемости журналистами предприятий комбината. Благодаря этому ни одно из них надолго не выпадало из поля зрения “Вестника”. Как Зуб стремился к четкости в работе, так нам хотелось передать цельность его образа. Отсюда ироничность, присущая ему, беглость рассказа. И искреннее сожаление, что жизнь быстротечна. Слава Зуб ушел в мир иной раньше своего коллеги Ронина. Возможно, там, на Небесах, вместе они издают свою газету, не беспокоясь о тираже. Но лучше пусть отдыхают от земных трудов. Земля вам пухом, родные…