Понедельник,
24 июня 2019 года
№6 (4675)
Заполярный Вестник
Экстрим по душе Далее
В четвертом поколении Далее
Бесконечная красота Поморья Далее
Гуд кёрлинг! Далее
Лента новостей
15:00 Любители косплея провели фестиваль GeekOn в Норильске
14:10 Региональный оператор не может вывезти мусор из поселков Таймыра
14:05 На предприятиях Заполярного филиала «Норникеля» зажигают елки
13:25 В Публичной библиотеке начали монтировать выставку «Книга Севера»
13:05 В 2020 году на Таймыре планируется рост налоговых и неналоговых доходов
Все новости
Долгая дорога из Лондона
ГОСТЬ “ЗВ”
31 мая 2013 года, 18:16
Текст: Елена ПОПОВА
Норильчанке Анне Гущиной, побывавшей в Америке и восемь лет прожившей в Лондоне, после возвращения в родную страну приходится заново привыкать к российской действительности.
С первого взгляда на спокойного, улыбчивого педагога норильского центра раннего развития детей “Рамашково” и не подумаешь, что есть в этой девушке изрядная доля смелости и, может быть, даже авантюризма. В семнадцать лет она, окончив норильскую школу, поехала в Минск, при том что в Белоруссии ни знакомых, ни родственников не было. В двадцать Анна исполнила свою давнюю мечту – съездила в Америку. Еще через два года вместе с подругой накопила денег на языковую школу в Лондоне, съездила туда дважды, а после окончания вуза осталась жить и работать в Англии. Правы, видимо, те, кто утверждает, что выйти за рамки привычной жизни нам мешают вовсе не обстоятельства или отсутствие денег, а прежде всего собственные ограничения и неверие в себя. Хотя сама Анна склонна объяснять события в своей жизни безрассудством, свойственным юности.
С визой повезло
– Идею учиться в столице бывшей союзной республики – Минске мне подала моя одноклассница. Мне всегда хотелось что-то в жизни посмотреть. И я недолго думая согласилась, – рассказывает моя собеседница. – Минск удивил. Казалось бы, мы, русские и белорусы, имеем много общего. Но это только на первый взгляд. Менталитет у нас разный… Хотя в целом адаптироваться было нетяжело. Я даже как-то умудрилась, поступив в институт, сдавать некоторые предметы на белорусском языке, хотя до этого на нем не говорила.
В первый год в академию при президенте, на юридический факультет, как планировала, Анна не поступила. А на другой год подала документы в негосударственный вуз – Институт современных знаний. Решила учиться по специальности “социальный педагог, учитель английского языка”. Благо с изучением лингвистических дисциплин проблем не было – в восьмой школе Норильска, которую окончила Анна Гущина, английскому обучали с первого класса.
– В юности многие вещи, на которые по зрелом размышлении никогда не решился бы взрослый человек, происходят как-то сами собой, – рассуждает Анна. – У меня с детства было большое желание съездить в Америку. И мне неожиданно представился такой шанс – после второго курса института я поехала в США по программе, которая называлась Work and Travel (“Работай и путешествуй”). Тот факт, что мне дали студенческую визу в Штаты, иначе как невероятное стечение обстоятельств я не воспринимала. На дворе был июнь 2002 года. Несколько месяцев прошло с печально известных событий в Америке, когда были разрушены башни-близнецы. В посольстве США отказывали в визе многим. В один день со мной подавали документы около ста человек, а получили разрешение на въезд только пятеро. Я в том числе.
Так Анна поехала работать в американский детский лагерь.
Если смотреть на Манхэттен из Гарлема…
Нью-Йорк потряс воображение.
– Перед отправкой в США нашу группу тщательно проинструктировали, как себя вести на таможне и с американцами вообще. Я хорошо уяснила, что нужно улыбаться, оставаться спокойной и ни в коем случае не произносить слово “бомба”, – вспоминает Анна. – Когда вышли из здания аэропорта, появилось ощущение иллюзорности происходящего… Все было как в кино. Огромный американский флаг, чужая речь, многоголосая и многоликая толпа, непривычные машины, здания, светофоры – все было другое… Перелет до Нью-Йорка длился 11 часов. А в США оказалось к тому же, что мы вернулись на 11 часов обратно.
Студентов из Белоруссии посадили в автобус и повезли в Columbia University, одно из старейших учебных заведений страны.
– Ехали мы через Гарлем, опасный и криминальный район, – продолжает норильчанка. – Будучи туристкой, я бы в этот район идти не рискнула бы. Грязь. Лица, от которых становится не по себе. По сравнению с ухоженным Минском, его широкими чистыми проспектами и улицами, этот район показался мне просто чудовищным. Что интересно: оттуда, из Гарлема, хорошо просматриваются огни респектабельного Манхэттена. Я помню, мне тогда пришла в голову мысль: каково это – прожить всю жизнь здесь, глядя из окон на манхэттенские сказочные небоскребы?
В Нью-Йорке студентов распределили кого куда. Анну отправили в штат Мэн (северо-восток США), граничащий с канадскими провинциями. Еще одно его название – Сосновый штат.
– В местечке, где находился наш детский лагерь, была потрясающе красивая природа! Сосны, клены, рядом –Атлантическое побережье. Я никогда не видела таких пляжей – песок был даже не белый, а серебряный, – удивляется Анна. – Население штата в основном белые американцы.
Студентки должны были помогать на кухне американцам-поварам. Пять девушек были русскоязычные, еще две студентки – из Колумбии и Польши.
– Понимать язык я стала, без сомнения, намного лучше, – оценивает тот опыт Аня. – Но в разговорной речи я далеко не продвинулась. Между собой мы общались на русском, а с американскими детьми нам изначально не советовали много говорить. Если ты не являешься вожатым – зачем лишний раз идти на контакт? Любое сказанное или понятое не так слово могло спровоцировать разбирательства с родителями этих детей.
Лагерь, в котором работала Анна, имел большую историю. Он был основан в 1905 году. В нем отдыхали только девочки.
– Говорили, что это элитное заведение, хотя я не понимала, в чем это выражается, – пожимает плечами Анна. – Дети жили в лесу в обычных палатках, без всяких удобств. У каждой девочки был свой сундук, в котором она хранила свои личные вещи. В то время как персонал жил пусть в небольших, но домиках. Мы удивлялись, как родители отправляют сюда своих детей. Июнь довольно прохладный месяц – рядом океан, к тому же не стоит забывать: Мэн – северный штат. А младшим девочкам было всего по шесть лет.
Вместо пива – мороженое
После поездки в Америку у норильчанки в корне изменилось отношение к жителям этой страны.
– Все мои стереотипы оказались разрушены, – признается Анна. – Большинство американцев, как выяснилось, это довольно образованные люди. И при этом они очень простые, непосредственные, как дети. Штат, куда я попала, богатый по американским меркам. Тем не менее люди там живут очень приветливые. То же самое было в Бостоне, Портленде, куда удалось съездить. И даже в Нью-Йорке меня это поразило.
Норильчанка вспоминает, как сложно было разобраться русским студентам в местном метро.
– На станции поезда идут не в двух направлениях, как у нас, а в четырех, – рассказывает Анна. – В какой поезд садиться? Непонятно. Люди в метро не идут, а бегут! И при этом, что удивительно, не сталкиваются между собой. При виде нас, растерянно застывших перед схемой метро, ньюйоркцы останавливались: вам чем-то помочь? Я такого отношения в России нигде не встречала… К глубокому сожалению, большинство из американцев не знают, что представляет собой наша страна. В основном это тоже стереотипы: медведи, Кремль, балалайка, водка… Но плохого отношения к нам, русским, я не заметила. Противостояния двух великих держав, как нам это преподносилось, в Америке нет и в помине.
Одно из ярких воспоминаний Анны: накануне отлета из Нью-Йорка в Минск решили отметить день рождения одной из девушек и выпить пива. Не тут-то было.
– Мне на тот момент было 20 лет, – рассказывает норильчанка. – И разумеется, я считала себя вполне взрослым человеком. А здесь нас неожиданно записали в ранг детей, – смеется она. – Охранник на входе попросил нас предъявить документы, а потом указал на заведение за углом, где продавали… мороженое. До 21 года алкоголь в США не купишь. Законы здесь соблюдают очень строго. В Англии я потом, кстати, увидела то же самое.
Несколько человек – преимущественно белорусы – домой из Америки не вернулись. Аня не могла сделать то же самое – во-первых, она клятвенно пообещала маме в Норильске прилететь обратно.
– А во-вторых, я хорошо запомнила то, что нам сказали на информационном собрании перед поездкой в Штаты: “Лучше не самая обеспеченная, но защищенная жизнь в Белоруссии, чем нелегальная жизнь в Америке. Вы сами хозяева своей судьбы, но подойдите к этому ответственно. У нелегала ни на что нет прав”. А я себе такой жизни не хотела.
Самолетом лучше
После четвертого курса Аня вместе с подругой решила поехать в языковую школу в Англии. Повезло и в этот раз – обеим девушкам открыли студенческую визу в Великобританию на полгода. А через несколько месяцев, вернувшись в Лондон, они продлили визу еще на год. Сегодня норильчанке смешно вспоминать свой авантюризм, благодаря которому из-за нехватки средств они добирались до Лондона не на самолете, а на автобусе. Но тогда было не до смеха.
– Проживание в Англии и учеба в языковой школе стоили для нас, студенток, уйму денег. Поэтому дважды мы преодолевали путь от Минска до Лондона и потом обратно таким образом, – рассказывает Анна и добавляет: – Пожалуй, на такое можно пойти, только когда тебе двадцать с небольшим…
Последнее путешествие из Лондона в Минск оказалось для студенток самым запоминающимся.
– Добирались мы всегда следующим образом: автобус довозил нас из Лондона до Ла-Манша, где нас переправляли на пароме во Францию. А потом мы снова садились в автобус и ехали до Минска. Но в тот раз погода сыграла с нами злую шутку – из-за сильнейшего шторма вместо положенных 50 минут мы переправлялись на другой берег три часа. В итоге выяснилось: наш автобус ушел, а ждать следующего двое суток.
Сегодня уже трудно передать словами то ощущение страха и безысходности, появившееся оттого, что французы принципиально не говорят на английском языке, а денег по большому счету у студенток нет и надо что-то делать. Анна вспоминает: им тогда чудом удалось купить билет до Варшавы. Слава богу, водитель автобуса, поляк, согласился довезти девчонок дальше, до Белостока, откуда на электричке они могли добраться до Гродно. Еще одно малоприятное воспоминание: на границе с Россией в вагонах началась всеобщая паника. Люди прятали от таможенников вещи. Ругань. Слезы “контрабандистов”. В Гродно их встречал на машине отец подруги.
– Это был последний раз, когда я ездила в Англию на автобусе, – признается норильчанка. – Потом я летала до Лондона только на самолете. Очень удобно: два-три часа – и ты на месте.
Зонт круглый год
Столица Великобритании – удивительное место, город контрастов. Тем не менее Анна торопится уточнить: по Лондону не стоит судить обо всей Англии, тем более Великобритании. Шотландия, Ирландия, Уэльс – отдельная тема для разговора.
– Лондон – это один большой котел, в котором перемешано множество национальностей и языковых групп. Вавилон, – делится впечатлениями норильчанка. – В Лондоне в основном британцы и приезжие. Последние несколько лет я работала администратором в пятизвездочной гостинице. Фешенебельный район. Дорогие магазины. Престижные авто. И при этом среди персонала гостиницы англичан раз-два и обчелся. Пожалуй, трудно представить себе еще один такой город на Земле.
На редкость капризная погода в Лондоне отчасти напоминала Анне Санкт-Петербург. Хотя полного представления о том, что приходится выносить человеку в сыром климате английской столицы, это сравнение не дает.
– Зонтик в моей сумочке лежал все 365 дней в году, – рассказывает норильчанка. – Зонты в Лондоне продаются на каждом углу, как у нас семечки в ларьках. Независимо от сезона. После сильного дождя с ветром можно увидеть массу выброшенных сломанных зонтов. В Лондоне это едва ли не одноразовый товар. Но что удивительно – на внешнем виде местных жителей непогода никак не сказывается.
Анна готова подтвердить: “лондонский стиль” это не просто слова. Люди здесь любят на других посмотреть и себя показать.
– У меня перед глазами сразу возникает два типажа. Первый – типичный представитель лондонского Сити. Классика жанра. Белоснежные рубашки, безупречного покроя костюмы, пальто. Дорогие ботинки, часы. Шик и лоск. И при этом любой представитель так называемых “белых воротничков” – невероятный сноб. Этим лондонцы сильно отличаются от американцев, – добавляет Анна. – Второй образ – типичный представитель района Сохо. Описать его трудно… Но это действительно что-то невероятно стильное.
Среди британской молодежи можно довольно часто встретить необычные прически, сочетания цветов в одежде, множество аксессуаров.
– У нас в России люди боятся выделиться из толпы, – высказывает свое мнение Анна. – А в Англии считается: главное – чтобы ты своими действиями не приносил вреда окружающим, а в остальном можешь делать что хочешь. Даже старики в Лондоне относятся снисходительно к самовыражению молодых. Там ты не боишься, что о тебе подумают. И это прекрасно! Я на себе почувствовала: в Лондоне я стала внутренне свободнее. Но… Возвращаешься в Россию – и снова становишься как все. Среда затягивает.
В Лондоне Анна своими глазами увидела, что значит красиво стареть. Ожившая картинка из фильма: лондонские бабульки сидят в парикмахерской, куда они обязательно ходят каждую неделю.
– Как в церковь, – отмечает моя собеседница. – Неважно, сколько тебе лет, но укладка, макияж и красивая одежда у женщины должны быть всегда. Многие дамы в перчатках. Старички – в твидовых пиджаках или военных мундирах. Смотрится такая пара потрясающе. В России, к сожалению, я такого не видела.
Достойная работа
Еще будучи студенткой, Анна успела поработать в Лондоне.
– Виза давала мне такую возможность, но с оговоркой: не более 20 часов в неделю. Учитывая миграционную ситуацию в Англии, контроль за работодателями ведется очень жесткий, – рассказывает норильчанка. – Я устроилась в крупное агентство. Мы работали на банкетах, где гостей принимали известные люди – политики, шоумены, кинозвезды, музыканты. К сожалению, автографы нам брать было запрещено.
Оплата официанта в Лондоне тогда, в 2004 году, составляла около пяти фунтов в час. Главная составляющая заработка – чаевые, к которым все иностранцы относятся более чем серьезно.
– Культура эта прививается с детства. Вообще отношение к официанту в России и за границей разное, – сравнивает Анна. – На Западе это считается достойной, уважаемой работой. В нашей же стране официанта всерьез не воспринимают, если только ты не студент или работа эта не временная.      
Во второй свой приезд в Лондон Анна с подругой подготовили почву – подыскали себе работу, жилье. После получения дипломов ехали уже не на пустое место. Работу официантом поначалу пришлось продолжить – по специальности устроиться в Лондоне было нереально: диплом нужно было подтверждать в местных учебных центрах. Денег, которые россиянка зарабатывала, хватало на то, чтобы полностью обеспечивать себя и снимать жилье.
– Последнее время я жила более или менее близко от центра города, на пересечении второй зоны с первой. Рядом метро, – рассказывает Анна. – Я снимала комнату в четырехкомнатном доме. Это простой район. Каждую неделю я платила хозяевам 120 фунтов. Чем дальше от центра – тем приемлемее цена на арендуемое жилье, но в этом случае возникает другая проблема – расходы на транспорт, и немаленькие. В летний период арендовать комнату или квартиру выгоднее, так как большую часть расходов составляет газовое отопление. Вообще одиноким пенсионерам в Англии приходится выбирать: либо полноценный рацион питания, либо тепло дома. В Лондоне есть даже такое понятие, как “тепловое голодание”. Тем не менее многие, несмотря на сырой климат, предпочитают на отоплении экономить.
Белое пятно
В Лондоне норильчанка прожила безвыездно восемь лет. В течение нескольких лет продляла студенческую визу. С мамой Анна общалась по телефону, потом по скайпу.
– Что было для вас самым сложным в Лондоне?
Норильчанка задумывается.
– Не знаю, мне все казалось достаточно легко. А сейчас я вернулась в свою страну, и мне сложно… Поймите правильно, я никогда не испытывала сожаления от того, что родилась в России. Хотя у меня были и такие знакомые, которые, к сожалению, всячески старались от этого откреститься. Русские, украинцы, белорусы, поляки…  Хотя я не могу представить, чтобы от своей родины пытались отказаться, к примеру, французы или испанцы. Я всегда с гордостью отвечала, что я – русская. Люди реагировали одинаково: Россия, СССР, КГБ, водка… Стереотипов в отношении нас на Западе хоть отбавляй. Были и такие, кто вообще не знает, где находится Россия. Хотя, казалось бы, не так уж далеко мы друг от друга. Океанов между нами нет, как в случае с американцами. Люди в Англии приходили в неописуемое изумление, когда я объясняла: Россия – это самая большая страна в мире, она занимает одну шестую часть суши… Многие вообще уверены: Россия и Сибирь – это две разные страны. Меня часто переспрашивали: “Так ты из России или ты из Сибири?” У англичан нет понимания, что Россия – это многонациональное государство.
Прожив в Лондоне несколько лет, Анна перестала удивляться, почему так происходит.
– Я включала канал BBC – казалось бы, наиболее объективный, но новостей о России, за редким исключением, там нет! Я узнавала о них по Интернету. У нас на российском телевидении показывают порой даже самые незначительные мелочи, которые происходят на Западе, а в Англии не знают о крупных событиях в нашей стране. Ощущение, что нас вообще в мире нет. Есть Европа, есть Америка, есть Ближний Восток… А России – нет. Белое пятно.
Что мы взяли от Запада?
В июне прошлого года Анна по семейным обстоятельствам вынуждена  была вернуться домой. Из Лондона она выехала в Питер. Потом наведалась в Белгородскую область к отцу. И, наконец, прилетела к маме в Норильск.
– Уже через три дня после возвращения в Россию на меня нахлынула депрессия, – признается Анна. – Потрясение за потрясением. Сервис в магазинах, чистота улиц в российских городах, отношение людей друг к другу – все разительно отличалось от того, к чему я привыкла, живя в Англии. Последней каплей стал разговор с двоюродным братом в Питере. Он меня убеждал: спустись на землю, забудь все, что видела в Лондоне, а иначе в России ты жить не сможешь. И знаете, мне стало как-то не по себе… В какой-то степени заграница меня изменила. Вернувшись в Россию, я испытала шок, и, надеюсь, он никогда у меня не пройдет. Как можно бросить бумажку на улице? Люди в Англии этого не делают. А если и делают, то такого человека все презирают. За это штрафуют. Система наказаний реально работает. Или, к примеру, взять сферу сервиса и услуг… Я сама проработала в ней не один год и не могу представить, чтобы с людьми можно было так грубо разговаривать в магазинах, поликлиниках, как это происходит здесь. Люди в России озлобленные. Но ведь не требуется многого, чтобы делать свою работу с улыбкой! Для того чтобы хорошо относиться друг к другу, не надо много денег в кошельке. Знаете, что я до сих пор не могу понять: мы всегда были такими? Или страна так изменилась за последние годы? А может, все гораздо проще: мне просто раньше не с чем было сравнивать? Одно могу сказать точно: мы многое переняли от Запада, но, к сожалению, отнюдь не самое лучшее.
Тоска по Лондону
Последние несколько месяцев Анна Гущина работает в центре раннего развития детей “Рамашково” в Норильске. Работа приносит удовольствие, признается она. Однако тоска по Лондону не отпускает. Перед глазами нет-нет да и появляются знакомые картинки.
…Ступеньки  перед входом в Национальную галерею, где она так любила сидеть летом. Сонм мелких невесомых брызг от фонтанов. Тысячи людей. Незнакомая речь. Гудки автомобилей. А высоко в небе – белые самолетные следы. И ощущение, будто ты сидишь в центре мира… Национальный музей естествознания – одно из любимых мест отдыха взрослых и детей в Лондоне. Анна всегда находила там для себя что-то новое… Гайд-парк. Цветочные галереи. Сокрытые в укромных уголках от глаз прохожих скамейки. Ручные белки…
Кто-то когда-то сказал: “Если ты устал от Лондона – значит, ты устал от жизни”. Но это точно не про нее, Анну Гущину.
Снег зимой в Лондоне большая редкость
Британская молодежь любит устраивать тематические вечеринки
На площади перед мэрией часто организуют разнообразные выставки
0
Горсправка
Поиск
Таймырский телеграф
Норильск