Самое главное событие в православном календаре 2011 года – создание Енисейской епархии и придание Норильску статуса города кафедрального.  Епископ Енисейский и Норильский Никодим побывал в гостях у “Заполярного вестника” и ответил на вопросы журналистов.

Кафедральный город – Владыка, что значит для города и для статуса Норильска создание епархии? – Для Норильска это, конечно, повышение статуса. Кафедральный подразумевает, что это центральный город той местности, где он находится. Наша епархия простирается на 1500 км. От города Енисейска до Норильска – огромная территория. На этой территории город Норильск самый первый. – Вы со временем посетите все храмы епархии? – Я предполагаю это сделать в течение ближайшего года. Мы уже провели службы в некоторых храмах на территории Норильска. Планируем поехать в Красноярск. Там нужно решить некоторые вопросы, связанные с организацией Енисейской епархии. Обязательно поедем в Енисейск, Лесосибирск, Туруханск, все их храмы. Потом будет возможность посетить крупные села, деревни, чтобы и там проповедовать слово Божие. Получается очень обширная программа. Надо трудиться. –  Владыка, каким вам показался Норильск – простым или сложным – и чем мы обязаны тому, что у нас появился свой епископ? – Как у всякого города, у Норильска есть определенные проблемы: и в устроении церковной жизни, и в храмоздательстве, их надо решать. Не было бы проблем – не было бы, наверное, и нового архиерея. Оценивая труды владыки Антония, я вижу человека, который трудился самозабвенно на благо святой Церкви, отдавая все силы, и телесные, и душевные, на то, чтобы благоустроить вверенную ему епархию. Но она росла, приумножалась храмами, и вот подошло время, когда настолько расширилась, что стало необходимо ее разделить. Все-таки архиерей должен быть, как сказали бы сейчас, в зоне доступа. Чтобы простой человек мог прийти пообщаться, обсудить интересующие его вопросы, найти помощь в решении проблемы. – Создание епархии в Норильске означает более активную позицию церкви в городе? – Правильно сказать – активную позицию церкви во всем этом регионе. Люди такое решение принимают с радостью. И я тоже – новое послушание, новые дела. Первопроходцы – Владыка, вы все время обращаетесь к людям “радость моя”, почему? – Мне довелось общаться со священнослужителями, которые в советское время прошли лагеря. Кстати, про одного такого, отца Виктора Шиповальникова, Солженицын писал в “Архипелаге ГУЛАГ”, он служил недалеко от моей родины. Я жил рядом с храмом, который никогда не закрывался, и многие из бывших политзаключенных селились в этих местах. У нашего духовенства словосочетание “радость моя” было любимым, потому что перенесение большого количества скорбей возвышает человека, заставляет его любить всех окружающих. – Недавно воздвигнутый на въезде в город православный крест действительно такой значимый для Норильска памятник? – На месте нашего города в свое время пострадало множество православных людей. Поставить им крест – это, наверное, долг каждого из нас, потому что трудами этих людей и был создан город. Сейчас эта земля святая, потому что омыта кровью многочисленных мучеников. И то, что мы живем в этом благодатном месте, для нас должно быть определенной радостью. – Какими словами выражается ваше кредо? – А какой смысл вы вкладываете в это слово? “Кредо” в переводе с латинского означает “вера”, моя вера – православная. – Какие факты своей биографии считаете наиболее значимыми? – Наверное, два. Первый – мое собственное крещение. Второй – это моя архиерейская хиротония, когда меня рукополагали в архиереи. С этим рукоположением были связаны неимоверные переживания: такое событие, такая честь. Невольно оцениваешь себя, насколько ты достоин этого призвания, спрашиваешь: а можешь ли его понести? – В 1997 году вы приняли монашеский постриг. Посмотришь на монашествующих мужчин – это же цвет нации: образованные, трудолюбивые, статные. По сути, гены пропадают? Какой в этом смысл? – Громадный. Монашество является, можно сказать, совестью нашей страны. Для того чтобы был хлеб, нужна закваска. Монашество – это и есть та закваска, на которой держатся и церковь, и общество. Люди молодые, красивые, здоровые, с прекрасными способностями посвящают свою жизнь служению Богу и людям. Они готовы идти туда, куда нужно, а не туда, куда хочется. Готовы положить не только свое здоровье, но и саму жизнь на то, чтобы служить близким своим. Кто был первопроходцем Сибири? Монахи. Монастыри, которые стоят по Енисею, были форпостами цивилизации. Вокруг них селились люди, создавались города. И так было везде. Известно ли вам, что в Киево-Печерской лавре в пещерах лежат мощи Ильи Муромца? Это реальный человек, который сначала как воин защищал рубежи нашего Отечества, а потом ушел в монахи. Недаром говорят, что монахи – это воины Христовы. – Чужды вам или нет какие-либо человеческие увлечения: охота, рыбалка, путешествия, чтение? – Охота для священнослужителя все-таки недопустима, он не имеет права проливать кровь. А рыбалка – мне рыбу очень жалко. Когда-то у меня были какие-то увлечения, как у всякого подростка: собирать старинные монеты, марки, еще что-то, но, когда отдаешь все свои силы на служение Господу, как-то свободного времени и не остается. Потому что его всегда посвящаешь тому, чтобы помолиться. Это все-таки большая помощь – спокойно помолиться Господу, чувствуешь, что Спаситель рядом, и тогда все проблемы становятся такими мелкими. В ответе за слово – У вас такой счастливый вид оттого, что вы чувствуете, что вас любит Бог? – Бог любит всех, только не все об этом догадываются, вот в чем проблема. – Однажды один батюшка укорил за то, что я занимаюсь журналистикой. Ведь Слово есть Бог, и не надо заступать на чужую территорию. Как вы относитесь к газетчикам? – Я скажу, что это апостольское служение. Причем не только я об этом говорю, об этом говорили и святейший патриарх Кирилл, и святейший патриарх Алексий, которые сравнивали журналистов с апостолами. Они несут людям слово, но все зависит от того, какое это слово. Потому что словом можно и убить. Помните, какая у вас ответственность. – В Саратовской духовной семинарии направление вашей деятельности было воспитательным. Найдет это отражение в вашей работе в Норильске? – Думаю, что найдет. Надо с людьми как можно больше общаться, рассказывать им о Церкви, о подвиге Спасителя, чтобы люди понимали, что жить без веры нормальному человеку невозможно. Если человек неверующий, значит он немного морально болящий. Потому что у него нет определенных духовно-нравственных ценностей, на которых построено наше общество. – Некоторые батюшки и послушницы начинают делать замечания женщинам, которые приходят в храм в брюках и без косынок. Не отпугивает ли чересчур строгий прием прихожан, которые тянутся к Богу, но не знают, с чего начать? – Да, бывает, что женщина зашла первый раз в храм в брюках, с непокрытой головой, но она пришла ко Христу, а Господь говорит: “Грядущего ко мне не прогоню вон”. Я думаю, человек, который воцерковлен, и сам будет думать о том, как ему соответствовать определенным правилам, но до этого он должен внутренне развиться и дорасти. Насильно нельзя никого ни во что вогнать, как насильно нельзя заставить любить. Это никому не надо, потому что Бог есть любовь. Не судья, не злобный правитель, не тот, кто наказывает, а любовь. – Может быть, хотите что-нибудь пожелать норильчанам? – Главное, чтобы каждый человек нашел дорогу в храм, сумел прийти сюда и когда ему радостно, и когда тяжело. Мы не просто так пришли в этот мир, мы пришли в школу, в которой должны развиться в нормальную личность для будущей жизни в Царствии Небесном. Без поддерживающего божественного начала начинается разрушение человеческой личности. Нам надо помнить то, что говорили наши предки: без Бога не до порога.

“Главное, чтобы каждый человек нашел дорогу в храм”