WAP
PDA
Поток не иссякнет
Сегодня день памяти Андрея Дмитриевича Сахарова
|
14 декабря 2010 года, 12:15 Текст: Валентина ВАЧАЕВА
|
| 14 декабря 1989 года Сахаров дал интервью одной из союзных киностудий. Затем выступил на собрании межрегиональной группы депутатов. После этого составил набросок речи, с которой планировал выступить на съезде на следующий день… Вечером его не стало. Если искать человека, необходимого сегодняшнему времени, то это, конечно, Андрей Дмитриевич Сахаров. В одном из множества некрологов, написанных после его смерти, есть слова о том, что он был личностью, воплощающей убедительность жизни, ее возможную разумную последовательность, то есть таким, каким и должен быть. “Но есть опасность, что наше общество в чем-то пошатнется, в чем-то изменит самому себе. Да поможет обществу вечная память о Человеке избежать этого!” Не помогла. На исходе первого десятилетия ХХI века это очевидно. Вряд ли кто-то из тех, кто весной 1989 года смотрел сутками телевизор, транслировавший Первый съезд народных депутатов, забудет тот момент, когда на трибуну вышел Андрей Дмитриевич Сахаров, под крики и хлопанье читавший проект “Декрета о власти”. Помню черно-белый музейный телевизор в выставочном зале на Ленинском, 47, и восклицание директора музея, члена партии Лилии Григорьевны Печерской: “Что же они делают!” – когда агрессивно-послушное большинство шиканьем пыталось согнать с трибуны академика. Позднее я прочитала, что Сахаров перед съездом сказал, что нужно под любым предлогом выходить к микрофону и говорить правду. “Если мы сможем делать это хотя бы несколько дней, у нас будет другая страна”. С этого времени, собственно, и началась эпоха перемен, которых так ждали. Если бы Сахаров умер не в 68 лет, а в 72 (как предполагал, так как в 72 года не стало его отца), может быть, неизбежных издержек переходного периода было бы меньше. На траурном митинге Дмитрий Лихачев назвал академика Сахарова пророком в исконном смысле этого слова, то есть тем, кто призывает своих современников к нравственному обновлению ради будущего. Хотя наступившее будущее вряд ли обрадовало бы Андрея Дмитриевича. В своих “Воспоминаниях”, которые Сахаров начал писать по настоянию Елены Боннэр в 1978 году (еще до ссылки трижды Героя Социалистического Труда в Горький), трижды похищаемых КГБ, он назвал обстоятельства своей судьбы необычными. В ней последовательно сменились работа на военном заводе, научно-исследовательская работа по теоретической физике, двадцать лет участия в разработке термоядерного оружия в секретном городе, участие в исследованиях в области управляемой термоядерной реакции, общественные выступления, участие в защите прав человека, преследования властями, высылка в Горький и изоляция и возвращение в Москву во время перестройки, объявленной Горбачевым, чтобы дать толчок перестройке подлинной. Природа одарила Сахарова редкими способностями – он был выдающимся ученым, но, предугадывая значение открытия водородной бомбы в судьбе человечества, одним из создателей которой был сам, академик Сахаров потребовал приостановления действия этого проекта. Он не хотел быть разрушителем. Все его действия были проникнуты благородством и рассчитаны на действие благородством. Он был уверен, что справедливость принципиально возможна в этой жизни. Это была основа натуры великого человека, каким был Сахаров и в большом, и в малом. При нем невозможна была подмена понятий, черное он называл черным и никогда не путал черное с белым. Жизнь академика Сахарова была загружена, по выражению Елены Боннэр, беспросветно, по 18 часов в сутки. В “Воспоминаниях” в конце есть строчки о том, что окончание работы над книгой создает ощущение рубежа, итога… “И в то же время – ощущение мощного потока жизни, который начался до нас и будет продолжаться после нас. Это чудо науки. Хотя я не верю в возможность скорого создания (или создания вообще?) всеобъемлющей теории, я вижу гигантские, фантастические достижения на протяжении даже только моей жизни и жду, что этот поток не иссякнет, а, наоборот, будет шириться и ветвиться”. |
| 0 | Твитнуть |
