Понедельник,
24 июня 2019 года
№6 (4675)
Заполярный Вестник
Бесконечная красота Поморья Далее
Экстрим по душе Далее
Гуд кёрлинг! Далее
С мечом в руках Далее
Лента новостей
15:00 Любители косплея провели фестиваль GeekOn в Норильске
14:10 Региональный оператор не может вывезти мусор из поселков Таймыра
14:05 На предприятиях Заполярного филиала «Норникеля» зажигают елки
13:25 В Публичной библиотеке начали монтировать выставку «Книга Севера»
13:05 В 2020 году на Таймыре планируется рост налоговых и неналоговых доходов
Все новости
Апостол и его наследники
ГОД РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ
27 января 2012 года, 13:06
Текст: Валентина ВАЧАЕВА
Православный философ и богослов, физик, математик, инженер Павел Александрович Флоренский (9/22 января 1882 – 29 декабря 1937) мог бы стать норильчанином, если бы его не расстреляли за два года до того, как большинство обитателей Соловецкого лагеря отправили в Норильск.
– Расстреляли его под выборы, 29 декабря 1937 года, – рассказывает старший внук отца Павла профессор Павел Васильевич Флоренский, – на Соловках массовые расстрелы делались под праздники...
Если употреблять слово “если”, я вижу не Соловецкий этап в Норильлаг, а другую судьбу. После второго ареста в 1933-м его сослали на Дальний Восток. Он работал в ведомстве всесильного Френкеля, но близкие  стали писать прошения правительству, после чего его и отправили на Соловки, откуда в то время уже не освобождали… А на Дальнем Востоке он очень активно занимался вечной мерзлотой, разрабатывал дома на сваях. Много чего успел сделать. Когда его перевели в Соловецкий лагерь, работу заканчивал Каптерев, доживший до реабилитации и вернувшийся живым в Москву. Тоже Павел, Павел Николаевич.
В поисках истины
На Соловках Павел Флоренский сделал более десятка научных открытий, занимался добычей агар-агара и йода из морских водорослей. “Умный йод Павла Флоренского” теперь можно купить в любой аптеке.
Будущий религиозный философ, ученый, священник родился в семье русского инженера путей сообщения в местечке Евлах (сейчас это территория нынешнего Азербайджана). Мать происходила из древнего армянского рода, поселившегося в Грузии. По настоянию отца первенца крестили в православной церкви в Тифлисе и дали имя в честь апостола Павла. В семье было еще шестеро детей, она жила замкнуто.
После окончания гимназии (с золотой медалью) старший Флоренский поступил в Московский университет и в 1904 году блестяще окончил его физико-математический факультет.
Тогда же он познакомился с епископом Антонием из Донского монастыря и попросил благословения на принятие монашества. Еще в 17 лет юноша ясно осознал ограниченность физического знания и невозможность познания истины без веры в Бога. По совету старца Флоренский поступил в Московскую духовную академию, чтобы испытать себя и получить духовное образование. Переехав в Сергиев Посад, он на многие годы связал свою жизнь с Троице-Сергиевой лаврой: преподавал в академии после ее окончания, писал книги по философии культа и культуры. Здесь у него появилась семья, родились дети. Незадолго до своего 30-летия Флоренский стал священником. В этом сане пять лет (до мая 1917-го) отец Павел редактировал журнал “Богословский вестник”.
В первые годы после революции Флоренский работал в комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры. После ее закрытия крупного ученого пригласили на работу в ВСНХ и в Главэнерго. На службу в советские учреждения он ходил в священническом подряснике. В этот период он сделал ряд научных открытий, разработал теорию и практику применения полупроводников, создал карболит, который стали называть “пластмассой Флоренского”.
В первый раз его арестовали в 1928-м, но вскоре отпустили. Через пять лет, в 1933-м, после второго ареста Флоренского приговорили к десяти годам лагерей и отправили на Дальний Восток, в БАМлаг.
Он мог бы дважды эмигрировать из СССР, причем со всей семьей, но дважды отказался, ссылаясь на слова апостола Павла, что надо довольствоваться тем, что есть.
Реабилитировали тезку апостола в 1959-м – “за отсутствием состава преступления”.
Если бы не “фамилия”
В завещании своим детям Флоренский писал: “Старайтесь записывать все, что можете, о прошлом рода, семьи, дома, обстановки, вещей, книг и так далее. Старайтесь собирать портреты, автографы, письма, сочинения печатные и рукописные всех тех, кто имел отношение к семье. Пусть вся история рода будет закреплена в вашем доме, и пусть все около вас будет напитано воспоминаниями”.
По словам старшего внука, имя Павла Александровича Флоренского долгие годы замалчивалось, только кое-что просачивалось с Запада, но если бы “фамилия” ничего не предприняла, остался бы он в истории России как дореволюционный философ:
– Есть его юношеская книжка, написанная до 30 лет, которая повернула лицом к церкви целое поколение интеллигенции. Его апостольская роль очень велика. До него в голову никому не приходило читать церковные книги да еще на старославянском языке. Читали что-то на стыке философии и религии. Флоренский был очень читаем. К тому же он все-таки жил в России в отличие от тех, кто был выслан.
Когда его арестовали, чекисты вывезли всю его библиотеку и якобы уничтожили. А рукописи чудом сохранились. Чудом! Старшим в семье оказался мой отец. Он и семью выкормил, и рукописи сохранил. Никому не давал прикасаться к бумагам деда. Сейчас все издается. Занимаются этим Кирилл Павлович, я и мой двоюродный брат игумен Андроник (Трубачев).  
Профессор РГУ нефти и газа им. Губкина, академик РАЕН, Международной славянской академии наук, искусств и культуры, АН Республики Абхазия, член союза писателей Павел Васильевич Флоренский следит за тем, чтобы рядом с его именем всегда присутствовало отчество. “Потому что Павел Флоренский – один”. Хотя старший внук унаследовал от деда не только страсть к исследованиям, но и его разносторонность.
– Я бы не сказал, что продолжаю заниматься наукой. Та наука, что была вокруг меня, кончилась. Мне неинтересно делать то, что я уже 20 лет решал. Это производство, но не наука.
Я очень занят публикациями деда. Это по времени, по силам, по важности для меня самое главное последние 10, если не все 20 лет.
Пароль для Гумилева
В беседе с Павлом Васильевичем выяснилось, что он был близко знаком с еще одним юбиляром Года российской истории – Львом Гумилевым, в отличие от отца Павла попавшим в Норильлаг в 1939-м.
– Гумилев – мой очень большой друг и один из самых любимых людей. Хоть мы и познакомились с ним на старости лет, он оказал на меня очень большое влияние. Это было в 1965 году, когда Лев Николаевич был совершенно закрытым, герметизированным и от него все шарахались. Это последние два-три года жизни его выпустили на поверхность, а тогда Гумилев был очень заодиночен.
Я нашел его по статьям о Каспии в “Вестнике ЛГУ”. Потом, будучи в Ленинграде по астрономическим делам, заговорил со своим приятелем о статьях Гумилева, а тот мне сообщил, что Лев Николаевич живет через улицу. Я позвонил, представился. Моя фамилия к нему дверь и открыла. С тех пор мы до самой его смерти дружили. У нас даже есть совместная статья в одном научно-популярном журнале. После Вернадского он второй человек в наших естественных науках.
Помню, как изменилось его лицо, когда его отпевали. На траурной церемонии в Географическом обществе он лежал с отрешенным лицом, а когда отпели, его словно отпустило…
Хоронили его все и очень торжественно. Татары подстелили под гроб свой коврик. Буддисты в ноги положили свои бумажки. Шаймиев, только что ставший президентом, прислал  телеграмму.
По словам Флоренского-внука, Гумилев был одним из самых счастливых людей. Он реализовал себя, дожил до того, к чему стремился. Умер великим ученым, но прожил жизнь мученика.
– Дед говорил из концлагеря, что давать людям добро можно только расплачиваясь за это своими страданиями. Гумилевское добро – это его теория.
Так случилось, что Павел Васильевич Флоренский никогда не был в Норильске, но считает этот город великим памятником.
– Одни сравнивают его с Садбери в Канаде, другие говорят, что это астероид. Дело в том, что норильские богатства происходят из древнейших пород. Гигантская загадка, но абсолютно святое место, построенное на костях. Помимо всего прочего, Норильск должен быть городом храмов, поминаний и покаяний. Не в смысле виноватости, а в смысле божеского покаяния и поминания людей. Когда-нибудь на этом великом памятнике должны появиться имена всех загубленных. Так должно быть и так будет.
Судьба “русского Леонардо” вписана в трагическую историю России ХХ века
Автор двойного портрета “Философы” художник Михаил Нестеров восторгался миром идей и чувств отца Павла Флоренского
Доктор геолого-минералогических наук Павел Васильевич Флоренский унаследовал от деда и страсть к науке, и его разносторонность
0

Читайте также в этом номере:

Цена вопроса (Денис КОЖЕВНИКОВ)
Востребован всегда (Галина КАСАБОВА, генеральный директор некоммерческого издательского фонда “Норильский”)
Такая интересная дорога (Татьяна ЕРМОЛАЕВА)
Зазвучала история мастера (Лариса МИХАЙЛОВА)
Игрушки для взрослых (Татьяна РЫЧКОВА)
Горсправка
Поиск
Таймырский телеграф
Норильск