Владимир Сидоров, начальник хлорно-кобальтового цеха – юбиляра, отмечающего сегодня 65-й день рождения, еще и хранитель истории ХКЦ, связующее звено между прошлым и настоящим. Мы просматриваем его уникальный фотоархив, который хозяин сопровождает комментариями. Владимир Валерьевич называет десятки имен, но мы заранее условились, что для юбилейного репортажа выбираем  лишь самые звездные.  

– На довольно-таки небольшой цех пришлось весьма приличное количество выдающихся личностей. Я полагаю, это определяется тем, что мы достаточно далеко от основной промплощадки. Живем на выселках, на хуторе, можно сказать.  Поэтому по жизни самим приходилось принимать неординарные, самостоятельные решения. Естественно, что люди, которые их принимали, достигали определенных высот. У нас начинали трудовую биографию три директора Норильского комбината: Алексей Борисович Логинов, Николай Порфирьевич Машьянов, Анатолий Васильевич Филатов. Машьянов и Филатов стали героями Соцтруда, Логинов – лауреатом Госпремии. Логинова я, конечно, не застал, только однажды видел его мельком. На его долю пришлось самое тяжелое время, когда комбинат из подчинения НКВД вывели в подчинение Минцветмета и когда квалифицированные кадры из числа заключенных начали увольняться и уезжать.  Комбинат фактически был на грани остановки. Во многом благодаря Логинову в Норильск прибыл комсомольский десант 1956 года. Но получить рабочие руки мало – их надо еще научить. Была нормально организована учеба, и комбинат выбрался. У Логинова есть великолепная книга воспоминаний, в которой он рассказывает, что очень долго пробивал идею установить нормальную цену на платиновые концентраты. И только после этого комбинат стал рентабельным. Считаю, очень заслуженно на стене никелевого завода сейчас висит мемориальная доска, посвященная Алексею Борисовичу. Анатолия Васильевича Филатова я знал лично. Меня поражала его память. Когда он работал на заводе, знал всех бригадиров и мастеров по имени-отчеству. Он и до сих пор их помнит.   Костя-танкист и птенцы “чалкинского гнезда” – Из ХКЦ вышли и шесть директоров никелевого завода: Иван Александрович Логинов, Константин Васильевич Ермоленко, Александр Иванович Романов, Владимир Николаевич Лавренов, Сергей Федорович Ершов, Виктор Владимирович Цюпко. Ермоленко приезжал на юбилей завода, мы пригласили его в цех, провели экскурсию. Когда-то он был начальником пятого цеха, ныне участка производства хлора. Посмотрел его, остался доволен. У него прозвище было Костя-танкист: в свое время служил в танковых войсках, воевал. Романов меня на работу принимал, когда я в 1975-м пришел в цех.  К тому времени он уже был “сослан” из директоров в мастера, так как поссорился с министром Ломако. Понятно, для любого человека это был бы большой удар, но он этого никогда не показывал. Всегда был ровен, выдержан, спокоен. С Лавреновым мне приходилось общаться, когда он работал начальником ГМУ, директором. Очень грамотный специалист, энергичный. То же самое и про других можно сказать. Начальник ХКЦ Борис Георгиевич Гулевич в 1975-м круто поступил: принял сразу 11 молодых специалистов, в их числе были Бурухин, Ершов, Цюпко. Они потом друг за другом и наверх пошли. Занимался ими уже Изосим Алексеевич Чалкин, все они – птенцы “чалкинского гнезда”. Чем мне  нравились эти трое – всегда у них была заточенность на новизну. У нас довольно древнее было оборудование, деревянные барабанные вакуум-фильтры – мучение было. Они подали предложение об изготовлении титановых фильтров, которые до сих пор в цеху работают, и вообще очень много продумали в части облегчения ручного труда. Много у них было технических идей, которые отрабатывали вместе с лабораторией ГМОИЦ. Цех и сегодня широко использует эти наработки.   Тоже наши люди – Два директора медного – Борис Георгиевич Гулевич и Александр Николаевич Бурухин, первый директор “Надежды” Альберт Борисович Воронов, главный инженер комбината Владимир Алексеевич Дарьяльский, плавильщик Владимир Михайлович Иванов и начальник НТУ Владимир Игоревич Волков – тоже наши люди. Дарьяльский был эвакуирован в Норильск из Мончегорска, как и Логинов. Человек глубочайших знаний, лауреат Госпремии, был главным инженером комбината, потом ректором Красноярского института цветных металлов. Большая его заслуга и в организации кобальтового производства. С Вороновым мне близко пришлось столкнуться в 1985-м, когда я поехал работать на Кубу, а он был начальником группы советских специалистов, в которую я попал. Готовили к запуску завод имени Эрнесто Че Гевары в городе Моа провинции Ольгин. Я был секретарем комсомольской организации группы, пришлось близко с ним общаться. Взгляд на решение проблем у него был норильский: собрали штаб, быстро подготовили решение, обсудили, раздали задания, к обозначенному сроку необходимо было доложить об исполнении. Это работало и там. Мы должны были только запустить завод, однако Воронов смотрел вперед: думайте на перспективу, как повышать объемы. С Волковым я мало знаком. Мне приходилось сдавать ему отчеты и наблюдать, как их сдают другие. Это надо было видеть – театр одного актера, зрелище сильное. Вопросы такие, сякие, и никогда не знаешь, какой будет следующий. Но все по делу, и, если по делу отвечаешь, он это ценил. Не поймал – успокоился: человек на своем месте сидит. Но если кто “плавал” в своем деле, его “полоскали” как хотели. И это, наверное, правильно. Принес отчет – должен отвечать за каждую цифру. Волков – человек широчайших взглядов, на долгие годы определивший перспективу развития комбината. Иванов  стал лауреатом Гос-премии за те объемы, которые делали на рубеже 70-х и 80-х годов, когда работали под девизами, двигали патриотические почины. Ездил в ГДР на плавку дружбы. Были такие, больше политические, чем производственные, мероприятия. Рассказывал потом, как немцы работают: культура производства, все подвозят, увозят. Восхищался организацией. Сделает там рабочий, положим, 10 тонн, 11-ю делать не будет, зато отдаст свою норму того качества, которое нужно. У него все под руками разложено, все чистенько, производство работает ровно. В этом, может быть, есть сермяжная правда: не рвемся вверх, но и не обрушиваемся.       Почетные и кавалер-девица – Почетными гражданами Норильска стали аппаратчик-гидрометаллург Татьяна Гладышева и начальник цеха Чалкин. Татьяна Артемьевна приехала в Норильск с юга Красноярского края в 1942-м по комсомольскому призыву совсем юной. Отработала в ХКЦ больше 40 лет. Уже в почтенном возрасте трудилась в цехе. В тундре по сбору ягод ей не было равных, как и в работе. “Гребла” бруснику и голубику, как комбайн – человек привык работать всю жизнь. И то же самое Изосим Алексеевич. Мы изредка переписываемся-перезваниваемся с его супругой Лидией Александровной. Жизнь, конечно, удивительная – можно романы писать. Смотрю документы, которые мне принес краевед Юрий Прибытков. Первый  – заявление начальнику Норильлага Панюкову от 16-летнего рыбака промзагототдела: “Прошу послать меня в какое-нибудь офицерское училище, желаю на фронт”. И резолюция Панюкова начальнику отдела кадров: “Хорошо бы этого паренька оформить в наш техникум”. И он пошел учиться, в 1948-м окончил техникум, по распределению попал к нам на 25-й завод. И футболистом был, и агитатором, организовывал лыжные пробеги до Дудинки, посвященные выборам в Верховный Совет. В 50-е поднимал сельское хозяйство на юге края в отстающем колхозе “Путь коммунизма”. Вернулся оттуда с орденом Трудового Красного Знамени. Однажды, когда он работал заместителем директора по общим вопросам, я влетел к нему в кабинет, а там пеленки развешаны, женщина с ребенком. Это плавильщик пришел к нему на прием: “Мне с семьей жить негде”. – “Нет квартир. Хочешь – живи в моем кабинете”. – “Хочу”. В 1977-м он снова принял цех и девять лет был начальником, пока ему 60 не исполнилось. Считаю себя его учеником. Он великолепно пел, даже поступал в консерваторию, необыкновеннейший человек. С ним интересно было любому. Вот на фото актер Крючков у него в гостях, и у Крючкова такое заинтересованное выражение лица. На этом фото министр Ломако очень внимательно слушает объяснения Изосима Алексеевича. При том что это был сталинский нарком, который шашкой мог махать еще как. Есть фотографии мальчишников, которые организовывал Анатолий Васильевич Филатов. Сидят начальники цехов, а Чалкин на стуле стоит или на столе – то ли поет, то ли анекдот рассказывает. Я впервые увидел его в 1976-м, когда были такие традиционные семейные обеды в ресторанах “Таймыр” и “Лама”. Он раз на сцену – и спел, и сплясал. Но если кто-то подумает, что просто рубаха-парень, скоморох, – нет, он всяким мог быть: и таким, и другим, но энергии человека просто позавидуешь.     Единственная в Норильске женщина – полный кавалер ордена Трудовой Славы Стасева Лариса Ивановна тоже работала у нас. В 1982-м, когда я из комсомола в цех вернулся, начинал как раз в ее смене. Тоже человек удивительной души, работоспособности и ответственности. Болела за производство, казалось, спать не будет, если что-то в цехе не так. Могла совмещать свою нелегкую работу с общественной. До сих пор, в Москве бываючи, созваниваюсь с ней. Она в Королеве живет, великолепно выглядит, занимается внуками и дачей, к сыну в Германию ездит. Тоже человек неуемной жизненной энергии, небольшой атомный реактор. – А это что за паренек? – Главный механик Заполярного филиала Владимир Юрьевич Сушко. Когда начинал слесарем в ХКЦ, выглядел так. На слово бойкий был, но воспроизвести его образные выражения не рискну… А вот наши спортсмены, артисты, “Золотая каска” за выступление на фестивале… Но это уже новейшая история…   Слушала и смотрела Татьяна РЫЧКОВА

В фотоархиве Владимира Сидорова можно найти и Александра Пушкина (второй слева) – участника исторической плавки кобальта 12 января 1946 года Когда-то кобальт упаковывали в бочки. В ХКЦ их также использовали как кашпо