В этом году впервые за 70 лет архив Норильского комбината широко отметил юбилей. Чем вызвано такое внимание со стороны руководителей Заполярного филиала к важной, но малопубличной службе, «Заполярному вестнику» рассказал руководитель аппарата директора ЗФ Юрий КОЧЕЛАЕВ.

Как выяснилось, Юрий Алексеевич архивную службу выделяет особо. В свое время ему пришлось сотрудничать с ведущими столичными архивами по делу о выходе прибалтийских республик из состава Советского Союза. Уже тогда  он по достоинству оценил труд архивистов. – Много мне тогда пришлось порыться в документах, присланных из архивов, чтобы докопаться до сути, – вспоминает Юрий Кочелаев. – Меня поразил уровень записок, резолюций. Отношение к проблемам людей, их составлявших, и отношение к самим документам людей, их хранящих. Потом я использовал эти документы на международных переговорах как доказательство границ российской территории… – И норильской историей интересуетесь?   – В Норильск я приехал в 2002-м руководителем службы безопасности. Сфера моих профессиональных интересов тогда отличалась от того, чем я сейчас занимаюсь. Но интерес к истории Норильска был всегда. Недавно я проводил конкурс в форме деловой игры среди потенциальных секретарей и предложил участницам рассказать что-нибудь о Норильске, как бы они это сделали для гостя города. Каково же было  мое удивление, когда конкурсантки, все как одна, стали говорить о том, что Норильск был построен заключенными. И все… Странно. С одной стороны, безусловно, этого из нашей истории не вычеркнешь. С другой – уникальность Норильска не только в этом. Я обратил внимание, что приказ об организации  Центрального архивохранилища был подписан Матвеевым за месяц до его ареста, 22 марта 1938 года.  Почему первый начальник комбината оказался на скамье подсудимых? Может, потому что пытался решить какие-то проблемы по-человечески? Недавно я посмотрел первое штатное расписание управления комбината. Там из 175 сотрудников – 103 зека… Это в управлении-то! Думаю, что совсем не потому, что не было вольнонаемных специалистов на эти должности. Изначально в Норильске формировалась атмосфера, отличная от той, что была в Дальстрое или на Колыме. А сколько отсюда вышло руководителей как бывшего Советского Союза, так и России. – Означает ли широкое празднование 70-летия архивного отдела новую концепцию его развития? – Архив заслуживает такое к себе отношение. Для меня он сродни банку крови. Когда случаются проблемы, мы к нему обращаемся за моральным подкреплением, как больной за донорской кровью или плазмой. Все, что происходило за эти 70 лет с комбинатом, находится в нашем архиве. Норильск намолен великими людьми, многих давно уже нет на этом свете, а их  судьбы в архивных переплетах будут храниться вечно. – Но ведь личные дела всех знаменитостей, работавших на Норильском комбинате, теперь на вечном хранении в городском архиве. Вы не жалеете о том, что личное дело Смоктуновского, на какое-то время уходившего из театра на мерзлотную станцию, всех лауреатов за свайное фундирование и многих-многих других – не в том архиве, где эти дела заводились? – Это сделано в соответствии с существующими архивными положениями, но я об этом жалею. Правда, работы нашим специалистам хватает. Пока разбираемся с тем, что осталось и продолжает поступать из всех подразделений Заполярного филиала, в том числе реструктуризированных. У нас очень хорошие специалисты. Есть желание теснее объединить всех, кто причастен к документообороту в Заполярном филиале, и сделать так, чтобы все они относились к своей работе как к архиважной. – В последние годы мне часто приходилось сталкиваться с тем, что в подведомственном вам архиве довольно трудно получить необходимые для работы  материалы. Как могут появиться новые исследования по истории Норильского комбината при такой закрытости? – С одной стороны, вы правы. Но есть и другая сторона медали. Если не совсем честный человек, получив доступ в архив, начнет использовать полученные сведения в своих корыстных интересах, передернув или исказив их, ответственность в любом случае ложится на архив. В 1995 году был принят соответствующий закон о защите личной информации. А сколько из архива украдено документов! Если бы в свое время не ужесточили доступ к личным делам, то сегодня мы многого бы недосчитались. Исследователей мы допускали и будем допускать к работе в архиве, но, разумеется, только при строгом контроле.