Основываясь на документах городского архива, мы продолжаем исследование на тему того, как и когда в наш обиход вошло выражение “норильский никель”. Сегодня оно широко известно в России и за рубежом, а в 20–30-е годы прошлого года еще только-только зарождалось.

(Продолжение. Начало в «ЗВ» №37 за 4 марта)   Норильское время Завенягина Приказом наркома внутренних дел СССР от 8 апреля 1938 года начальником Норильскстроя был назначен Авраамий Павлович Завенягин. И уже первые его действия на этом посту коренным образом изменили будущее еще не родившегося на свет комбината, а с ним и города.     Москва, НКВД, Ежову Ознакомившись с проектом комбината на месте, считаю необходимым внести в него следующие изменения. Первое – рафинировочный завод строить в Норильске и выпускать готовые медь и никель, а не полупродукт – файнштейн. Затяжка в постройке центрального рафинировочного завода приведет к тому, что норильский файнштейн будет лежать один-два года без движения и страна не получит ни никеля, ни меди. Главное возражение против постройки здесь рафинировочного завода, заключавшееся в необходимости завода кокса, отпала, так как кокс из нашего угля получается хороший. Энергия будет дешевая… 21 июня 1938 года   Завенягин   На своей точке зрения Завенягин стоял твердо, несмотря на все противодействие его идее. СНОП пытался доказать, что строить в Норильске рафинировочный завод невыгодно, в отличие от Куйбышева или Красноярска, а работы по добыче руды обойдутся в 100 миллионов дополнительных затрат. Завенягин же настаивал на том, что СНОП подошел к делу чрезвычайно легкомысленно и допустил грубейшие извращения цифр. И в доказательство своей позиции приводил конкретные расчеты: “стоимость строительства в Норильске рафинировочного завода составит 53 млн рублей, а не 125 млн рублей. А в Красноярске оно обойдется в 70 млн рублей, то есть дороже, чем в Норильске, а не дешевле, как пытается доказать СНОП”.   Поддержка Ежова В городском архиве есть такие документы, всякий комментарий к которым был бы излишний, настолько они уникальны – это во-первых. А во-вторых, самым конкретным образом характеризуют сложившееся положение дел.   Народному комиссару внутренних дел СССР, Генеральному комиссару государственной безопасности тов. Ежову Н.И. На площадке строительства до настоящего времени не начата работа ни по одному объекту комбината. В предыдущий период велись работы в основном по постройке узкоколейной железной дороги Дудинка – Норильск – Валек… В настоящее время на стройке занято 11 тыс. человек. Технического проекта и генсметы нет. С лета текущего года форсированно развертывается лимонитовая жила с содержанием меди 20% и баснословным количеством платиноидов – 800 граммов и золота 20–40 граммов на тонну руды в среднем. Разведано пока три тысячи тонн этой руды. Встречена вторая жила. Из этой жилы в старое, дореволюционное время промышленник Сотников плавил медь. Во всей руде Норильска содержится золото в колеблющихся и неизученных количествах. Имеется также кобальт, содержание которого изучено очень мало. Летом текущего года найдена россыпная платина в промышленном содержании… Разрабатываемый СНОПом проект комбината содержит крупные ошибки… Рафинировочный завод надо строить в Норильске… Постройка завода в Норильске позволит получить никель и медь на год раньше путем плавки богатых руд в ватержакетах рафинировочного завода, как это сделано на “Североникеле” по инициативе тов. Кагановича. Если постройка рафинировочного завода в Норильске не будет разрешена, следует опасаться, что к пуску основного завода рафинировочный готов не будет и страна не получит из норильского файнштейна ни никеля, ни меди, ни благородных металлов… 21 августа 1938 г. Завенягин   Изучив все тонкости дела, Ежов в свою очередь обстоятельно сообщает в Совнарком, заключая служебную записку и собственной резолюцией.   В Совет народных комиссаров Союза ССР тов. Молотову В.М. …Постройка рафинировочного завода в Норильске позволит начать плавку богатых руд на год раньше. Прошу утвердить строительство рафинировочного завода в Норильске… Н.Ежов   Первый пошел Вот оно, одно из исторических свидетельств конца 30-х годов, подписанное рукой Завенягина.   Приказ по Норильскому комбинату Строительство Малого металлургического завода считать первоочередным. График строительства, составленный с расчетом пуска завода в эксплуатацию 1 января 1939 года, утверждаю. 4 декабря 1938 г. Завенягин   Плавильный цех ММЗ был запущен в эксплуатацию в марте 1939 года. Первоначально его оборудование состояло из двух круглых ватержакетов сечением в области фурм 1,34 м2 и одного малого конвертера типа “Пирс-Смит”. По сути своей Малый металлургический должен был стать, в частности, опытной базой для изучения и освоения процессов, которые затем были бы запущены на Большом металлургическом заводе. В апреле 1939 года вышло Постановление ЦК ВКП (б) и СНК Союза ССР “О строительстве Норильского никелевого комбината”. Оно достаточно пространно, но главное в нем следующее: “Во изменение постановления 1935 года рафинировочный завод (цех) строить в Норильске”. Фактически произошло то, чего целый год со дня приезда в Норильск добивался Завенягин. Кроме того, в постановлении было сказано: “Наряду с установленной мощностью комбината по никелю 10 тысяч тонн в год утвердить мощность его по меди 17 тысяч тонн в год, по платине – 6,85 тонны, по палладию – 18,75 тонны. Получить в текущем году 1000 тонн файнштейна и 500 тонн черновой меди”. В марте 1939-го, как гласил июньский протокол совещания при начальнике горного отдела ГУЛАГа, окончательно определился профиль будущего предприятия. Норильскстрою предлагалось без промедления завершить составление окончательного генплана комбината с транспортными путями и соцгородом и представить его на рассмотрение к 25 июня 1939 года. А уже в августе на комбинате работает комиссия НКВД. Ее выводы вызывают напряжение и в без того наэлектризованной атмосфере: “Истекшее полугодие показывает, что задание выполняется неудовлетворительно”. Далее на пяти страницах перечисление недостатков и 27 предложений. Но, несмотря на все комиссии, работа идет своим чередом. 5 ноября 1939 года в опытном металлургическом цехе, которым руководила Ольга Николаевна Лукашевич, был получен первый лабораторный никель – пластинка размером 1 квадратный дециметр.   Страсти по комбинату Можно сказать, что в 1940 году страсти немного улеглись. Соответствующие правительственные решения приняты. Теперь главное было – строить, строить и строить, наверстывать упущенное. Вступила в эксплуатацию Малая агломерационная фабрика, Малая обогатительная. На ММЗ продолжал работать только плавильный цех. За год Норильскому комбинату предстояло выдать: благородных металлов (включая платиноиды в файнштейне) – 12 тонн, никеля – 1300 тонн, меди – 1900 тонн, файнштейна – 8500 тонн. Правительственное постановление обязывало наркоматы в двухмесячный срок передать НКВД для Норильскстроя 82 молодых специалиста (из них 5 металлургов). Конечно, насколько успешно будут реализованы все эти планы, зависело от скорейшего преодоления разного рода трудностей. Слабыми местами на тот момент оставались порт в Дудинке и железная дорога Дудинка – Норильск, внутризаводской транспорт, складское хозяйство, подготовка стройки к зиме, жилищный фонд, кадры. Подступает военный 1941-й. В Норильске продолжается строительство цехов Большого металлургического завода – плавильного, обжигового, электроплавильного. На ММЗ пусковой объект года – большой конвертер в плавильном цехе размером 2,3х3,2 м (до этого работали два малых – 1,2х1,3 м – миниатюрные, как их назвал Завенягин). Февральский приказ Авраамия Павловича был нацелен на еще более мощную мобилизацию внутренних ресурсов, необходимых для строительства. Казалось, интуитивно он чувствовал приближение трудных для страны лет…   Продолжение следует